Разрушитель миров

Она сделала еще один вдох. Пусть ей не удавалось почувствовать вкус Веретена, она ощутила вкус правды.

– Два десятилетия назад замок был разрушен землетрясением. Люди говорили, что это воля богов или обычное природное явление. Но на самом деле это не так, верно? – солнечный свет струился сквозь окно, окутывая лик Адалины нежным свечением. – Здесь находится Веретено. Пусть оно закрыто, но все же оно выжидает. Именно оно и разрушило замок.

Маг распахнул глаза и оборвал молитву.

– В ваших хрониках именно так и говорится – если, конечно, читать их вдумчиво, – прошипел он. – Даже эхо магии обладает силой.

Его красные глаза пробежали по коже Эриды от запястий до самой шеи. Его взгляд был подобен раскаленной кочерге, достаточно жаркой, чтобы заставить ее ощутить удушливый жар, но не настолько, чтобы обжечь. Королева вскинула подбородок. Магу не удастся напугать ее своими фокусами.

В следующее мгновение между ними встал Таристан, заслонив Эриду от его жадного взгляда.

– Я подумал, что вы захотите понаблюдать, – проговорил он, закрывая спиной рыдающую Адалину.

Солнце над их головами скрылось за облаком, погрузив их в тень. Ветер, налетевший на останки замка, провел по дорожной одежде Эриды своими невидимыми пальцами. Он трепал пряди, выпавшие из кос, короной оплетавших ее голову, создавая перед ее глазами легкий русый занавес.

Она посмотрела Таристану в глаза.

– Вы подумали верно.

Он повернулся на каблуках и с занесенным кулаком подошел к витражному окну. В следующую секунду он ударил богине в лицо, без видимых усилий разбивая стекло, которое посыпалось на мшистый пол сине-белым водопадом. Несколько осколков воткнулись в костяшки его пальцев, и он поморщился, вытягивая их из кожи.

«Значит, он все еще чувствует боль».

Эрида смотрела на него, ощущая, как ее переполняет восторг.

– Когда вы пришли ко мне впервые, я подумала, что это всего лишь фокус, – прошептала она. Несколько капель крови, выступившие на порезах, упали в траву, а в следующее мгновение кожа на его руке уже затянулась.

Он несколько раз сжал и разжал кулак. На нем не осталось ни следа шрама.

– Вам все еще кажется, что это похоже на фокус? – раскатисто спросил он, окидывая ее кислым взглядом.

Она двинулась вперед. Юбки колыхались вокруг ее ног; мох заглушал шаги.

– Аферист и волшебник на побегушках, – проговорила Эрида, взяв в руки его кулак и оглядев его со всех сторон. На нем виднелась запекшаяся кровь – и ничего больше. – Который использует дешевые трюки, чтобы поймать королеву в ловушку.

– Дешевые трюки, – ядовито повторил Ронин. Алая мантия ниспадала с его фигуры, словно изысканный наряд. Он поднялся на ноги одним мягким движением. Его лицо горело почти столь же ярко, как и одежда. – Вы понятия не имеете, о чем говорите!

Из глаз Эриды вырвался град стрел. Мало кто во всем мире мог осмелиться говорить с ней подобным тоном.

– Так просветите же меня, Маг.

Но за него ответил Таристан. Он сжал рукоять в другом кулаке и поднял меч в воздух. В блестящей стали отразилось его лицо: царапины на щеке затянулись, оставив жемчужно-белые шрамы.

– Я забрал этот меч из сокровищницы Айоны, сводчатые подземелья которой петляют под крепостью Древних. Бессмертные назвали меня вором, хотя я лишь забрал то, что мне причиталось – клинок, которым владели мои предки. И это притом, что мой собственный брат носил на поясе точно такой же меч!

Он провел пальцем по странной стали, на которой были высечены руны на не известном Эриде языке. Она попыталась представить поселение Древних, спрятанное от мира туманной дымкой. «В которое проник смертный, в чьих жилах течет кровь Древнего Кора, а в сердце горит неуемная жажда мести. Тот, кто обладает стальной волей и несет в себе разрушение».

– Однако я долго шел к этому дню. Когда-то давно Ронин разыскал меня в трекийском военном лагере и поведал, кем я являюсь на самом деле. Красный маг помог наемнику подняться из грязи и сделал его завоевателем, – продолжил Таристан. Его голос звучал тихо, но мощно, эхом отдаваясь в груди Эриды. Он рассек воздух мечом – машинально, не думая, что делает. – Глубоко в душе я всегда знал, что отличаюсь от других. От тех, кто хотели лишь драться, проводить ночи с женщинами и выращивать себе еду. Они пропивали деньги и сливали свою жизнь в помойную яму, мне же хотелось коснуться горизонта – гораздо сильнее, чем кружки эля, звонкой монеты или кожи распутницы.

Ронин поднял подбородок и окинул Таристана взглядом любящего отца, после чего подошел к нему и провел по его плечу белой рукой.

– Так ощущают себя все потомки Древнего Кора. Все, подобные тебе, – сказал волшебник, отходя прочь. – В твоей крови говорит Веретено.