Разрушители

На мосту через мутный приток Эт-Кемаи я демонстративно остановился, спешился и заглянул в воду. Мне хотелось, чтобы там был демон (безумие какое!), в него можно было бы пульнуть Тьмой и избавиться, наконец, от этой давящей тяжести внутри (с некоторых пор последствия моего раздражения стали небезобидны). Но река, от обилия нечистот никогда не покрывавшаяся льдом, осталась непроницаемо-черной, а воображение начало искать еще какую-нибудь цель.

Подлинный масштаб бедствия стал ясен только вечером, когда отряд собрался на общую трапезу. К тому моменту ни одного чужака на постоялом дворе, естественно, уже не было. Маги кучковались в одном углу зала, солдаты – в другом, на меня никто не смотрел и не потому, что я – сын Бастиана, просто им не хотелось играть в переглядушки с Пограничными. Рядом остался сидеть только Першин, суровый боевой чародей без чувства самосохранения. Я честно дождался конца ужина в наивной надежде, что уж потом-то народ подобреет, и только когда столы опустели, понял – вот так вот и путешествуют Великие Лорды.

Стоит ли удивляться, что при дворе каждого владыки ошивается столько лизоблюдов и нахлебников? Полжизни бы отдал за приличного шута!

Впрочем, у меня оставался еще Першин. На лекциях боевой маг вел себя непринужденно и поведал аудитории множество забавных историй с оттенком армейского юмора. Надеюсь, у него осталось что-нибудь в запасе. Как бы его еще разговорить… Может, спросить о работе?

– Кстати говоря, мастер Першин, – называть его наставником у меня язык не поворачивался, – на лекциях мне не удалось задать вам один важный вопрос. Вот, скажем, н’ноды. Они же безмозглые. Как им удается нападать сообща?

– Это просто. – Маг сел прямее. – Примитивно-стадное поведение. Если н’нод видит бегущего собрата, он присоединяется к нему, а если остается один, то сидит очень тихо.

– Поразительно! Выходит, им совсем не обязательно общаться?

– Так и есть. – Першин решительно встал из-за стола. – Прошу меня простить, но мне нужно привести в порядок амулеты.

И улизнул наверх. Наверное, пошел докладываться начальству. Нельзя же шпионить так откровенно!

Я еще немного посидел за столом, прислушиваясь к исходящему от Пограничных шуршанию (кажется, они решили помериться количеством спрятанных в одежде ножей), а потом вынужден был посмотреть правде в глаза: прошлогоднее путешествие в компании Серых Рыцарей не повторится. Поймите правильно – повод был ужасен, а условия кошмарны. Однако есть какое-то непонятное очарование в том, что тебя воспринимают как равного и говорят обо всем запросто – большинство дворян Арконата никогда не попадает в такую ситуацию, не говоря уже о Великих Лордах. Этикет, о котором так настойчиво напоминал мне бывший наставник, будет наполнять всю мою жизнь, а попытки выйти за рамки восприниматься как чудачества очередного Дракониса. Даже относительная простота быта Академии скоро станет недоступной роскошью, дружески потрепать по холке я смогу разве что своего коня.

Проклятье! Надо было поговорить об этом с Ребенгеном. Возможно, отвращение к условностям – папино влияние, но, скорее всего, Тень Магистра опять во всем виноват.

«Нет!»

Последующие два дня я двигался куда-то в плотном кольце охраны, скучал и зверел. Двойственность моей натуры, последние три месяца плавно сходившая на нет, вновь начала набирать силу. Фокус контроля уверенно смещался в сторону Тени Магистра. Уж гатангийский вор нашел бы, как себя развлечь! В отчаянии я ухватился за последний совет наставника и попытался направить дурную энергию на благое дело. Например, на написание книги Разрушителя, за которую так до сих пор и не взялся. Я раздобыл шесть листов писчей бумаги, грифель и весь день на ходу делал заметки, а вечером переписывал их начисто и стирал. Помешать мне не могли ни снег, ни ветер, как со стороны выглядела эта писчая одержимость, не берусь даже предположить. Все тяготы пути благополучно ускользнули от моего внимания. К тому моменту, когда впереди замаячили крыши нашего хемленского поместья, подробное описание битвы с Ракшами было закончено.

Теперь, если Первый меня прибьет, потомкам будет ясно – за что.

Тень Магистра нигде не ощущался (призрачный вор никогда не любил писанину). Как легко, оказывается, держать себя в руках! Наваждение последних дней спало, я посмотрел вокруг и не сдержал улыбки: Гатанга провожала нас ледяной слякотью, а тут уже началась весна. Солнечный свет струился сквозь безлистые ветви, отбрасывая причудливо-подвижную сетку теней. Меж кряжистых вишен высыпали белые звездочки цветов, из травы назло бдительным садовникам высовывались усики молодой колючки. В глубине сада какой-то решительный кустарник успел украситься золотистыми сережками. Благодать!

Колонна рассыпалась. Гвардейцы, получив отмашку, неровным строем порысили к своей казарме. Маги разминали поясницы и медленно отползали в сторону гостевого крыла. Телохранители из ордена и шокангийские Пограничные неодобрительно взирали на воцарившуюся суету. Я хмыкнул и направил коня к парадному подъезду.

В просторном холле меня приветствовал отец.

– А-а…