Разрыв бинарности

Истребили почти всех классовых врагов, но остановиться уже не могли, потому что государственный организм, прикормленный на человечину, может питаться только человечиной. Начали истреблять всех старых большевиков и постепенно уничтожили всю «ленинскую гвардию». Берия, возглавив госбезопасность, первым делом начал уничтожать ежовский НКВД – расстреляли тысячи чекистов. Новые палачи уничтожали старых палачей.

Массовые убийства перестали носить классовый характер. Хватали и убивали партработников, интеллигентов, рабочих, колхозников – всех подряд вообще без всякой системы. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».

Но меня, например, больше всего травмировало массовое целенаправленное убийство детей. Ни какому счету не поддается, сколько детских жизней унесла, к примеру, коллективизация. Раскулаченных выселяли на север, причем именно с детьми, оставлять детей с родственниками не разрешали. И взрослые «кулаки» ни в чем не были виноваты, что уж говорить про их детей.

По дороге несчастных, как правило, размещали в пересыльных пунктах, например, под Вологдой в стенах бывшего Спасо-Прилуцкого монастыря. Питание и условия размещения там были просто нечеловеческие. В течение многих месяцев в стенах бывшего монастыря ежедневно умирало по несколько детей. За детьми иногда приезжали родственники, но им отдавали только здоровых детей. Если красный палач в белом халате давал заключение о том, что ребенок болен, его не отдавали, а в чудовищных условиях пересыльного пункта это означало верную смерть. То есть врачи сознательно обрекали детей на смерть. И так было по всей стране.

Сейчас вспомнил старую советскую песню про нацистский детский лагерь Саласпилс. И правда ведь ужас до костей пробирает:

На гранитную плиту

Положи свою конфету.

Он, как ты, ребенком был,

И как ты он их любил,

Саласпилс его убил.

В бывшем детском концлагере проводят траурные мероприятия, современные дети приносят сюда конфеты, как дань памяти своим ровесникам, которых замучили нацисты. В Прилуцкий монастырь никто конфет не приносит, чтобы помянуть детей, замученных большевиками по приказу Сталина. Лично Сталин, конечно, не приказывал убивать детей. Их просто заморили, выполняя его приказы. И ни кто не хочет об этом помнить. И современные поклонники Сталина совершенно равнодушны к детским страданиям и смертям. Я не могу понять, сталинисты вообще люди? Сохранилось ли в них хоть что-нибудь человеческое?

И ведь сталинисты всё прекрасно знают. Пусть не в деталях, но в общих чертах они представляют себе, что Сталин вполне сознательно погубил миллионы людей, а для детей он не делал исключения. Что они могут на это сказать? «Всё это было, конечно, ужасно, были и перегибы, и злоупотребления, но иначе было не создать могучую державу, жертвы были, к сожалению, неизбежны». Что-нибудь в этом роде.

Хочется спросить: а вы бы предложили поставить памятник тому, кто замучил ваших собственных детей? Говорят, что чужих детей не бывает. Но так говорят люди. Для нелюдей все дети чужие, кроме собственных.

А давайте вспомним про блокаду Ленинграда. Ведь сталинисты любят восхищаться «подвигом советского народа». Сколько в блокаду погибло детей? Это жертвы нацизма? Не совсем. Теперь уже хорошо известно, что в самые голодные месяцы первой блокадной зимы партийная верхушка Ленинграда вместе с чекистами не только не голодала, но и обжиралась деликатесами. Только не надо вопить, что всё это клевета, сохранились накладные на деликатесы. Еды было так много, что сами не съедали, ещё и спекулянтов ею обильно снабжали.

Продовольствия в блокадном Ленинграде было вполне достаточно для того, чтобы не умер ни один ребенок. Но излишки продовольствия пожирали партийцы и чекисты. Жданов, например, очень любил блины со сметаной. Ему даже приходилось бегать, что бы не набрать лишний вес. Ещё он очень любил мандариновый сок. И наши летчики, прорываясь через огонь немецких зениток, везли Жданову ящики с мандариновым соком.

Сохранились воспоминания одного высокопоставленного чекиста, которого отправили в командировку из Москвы в блокадный Ленинград. Он вспоминает, как ехал от аэродрома на машине, чуть ли не каждые несколько метров объезжая трупы умерших от голода людей. А в здании на Литейном коллеги чекисты для него уже «поляну накрыли». Чего только не было на этом столе: и черная икра, и копчености всех видов, и даже молочные поросята. Московский чекист посмотрел на это изобилие и его вырвало.