Разум главного калибра

— Вы не вправе ею распоряжаться! Она не Ваша собственность! — Артур шагнул вперед, сжимая кулаки, хотя в сравнении адмиралом он выглядел как соломинка перед дубом, — Сильвия — уникальный ребенок, и не Вам определять ее судьбу!

— Ее таланты и впрямь впечатляют, — согласился адмирал, — более того, они способны оказать драматическое влияние на взаимоотношения целых государств и даже планетных систем, а потому девочка непременно должна находиться под тщательным присмотром. Никакой самодеятельности, никакого сопливого идеализма тут допускать нельзя!

— И потому Вы держите ее на цепи, и один Бог знает, какими способами принуждаете мою дочь к работе на Вас! Кто дал Вам такое право!? Сильвия — не Ваша рабыня!

— Так ее никто и не неволит, — Кехшавад изобразил на лице искреннее недоумение, — изловить вас она помогла нам исключительно по собственному желанию.

— Вы лжете!

— Вот заладили-то! Может, Вам стоит посмотреться в зеркало? Почему Сильвия убегает от Вас раз за разом? Почему она настолько не хочет иметь с Вами ничего общего, что ради этого даже была готова убить Вас на Серене-2? Чем Вы ее так напугали, что сотрудничество с нами она восприняла как благо? Лишь бы мы защитили ее от Вас. Почему?

Ответа на этот вопрос у Артура не нашлось, и он промолчал, продолжая сверлить командующего гневным взглядом.

— Вы все пытаетесь выставить меня чудовищем, — продолжал тот, — но, быть может, настоящий монстр — это Вы? Или Вы думаете, я не догадываюсь, ради чего Вы за ней гоняетесь, не считаясь с издержками и жертвами. Вы же сами до колик боитесь своего собственного творения и жаждете его уничтожить, так или иначе.

— Что за бред!? — воскликнул ученый, но наигранность его возмущения не укрылась от Кехшавада.

— Увы, это суровая правда, — покачал тот головой, — Сильвия действительно уникальный ребенок. Она — ключ к будущему, которое Вас страшит. А меня — нет, и я не побоюсь этим ключом воспользоваться.

— Каким образом!? Испепелив миллионы жизней в пламени новой войны!?

— Только если они будут сопротивляться, — развел руками адмирал, — хотя я приложу максимум усилий, чтобы донести до них бессмысленность и нелепость таких попыток. Ведь новый мир, что я им предложу, столь строен и гармоничен, что только дурак от него отвернется.

— Пф! Еще один благодетель, огнем и мечом насаждающий всеобщее процветание и тотальное счастье! Сколько вас, таких, История уже повидала! И ничего, кроме крови и страданий ваши прожекты не приносили!

— У моих предшественников не было настолько совершенного инструмента, как у меня.

— Для Вас Сильвия — всего лишь инструмент!?

— Любой дар — своего рода проклятие, и сверхспособности девочки невольно диктуют ее судьбу. Она уже себе не принадлежит, как не принадлежит и Вам. Сильвия — достояние всего человечества, и с этой ношей, что Вы собственноручно повесили ей на шею, малышке предстоит теперь как-то уживаться.

— Могу я хотя бы с ней повидаться?

— Ради чего? Что нового вы сможете сказать друг другу? — Кехшавад отвлекся на сигнал коммуникатора и удовлетворенно хмыкнул, — некоторые вещи, как, например, отрывание пластыря, лучше делать резко, чтобы не мучиться, а потому я скажу Вам прямо: забудьте о Сильвии, она потеряна для Вас навсегда.

— Будьте Вы прокляты! — Артур без сил рухнул в ближайшее кресло, обхватив руками голову, и слезы покатились по его щекам.

* * *

Заслышав клацанье открываемого замка, Риккардо открыл свой единственный глаз и озадаченно уставился на дверь, гадая, кто это вдруг к нему пожаловал. Завтрак ему приносили совсем недавно, и до обеда оставалось еще изрядно времени, а за те несколько дней, что его вместе с остальной командой «Турина» держали в заточении, не случилось ни одного отклонения от установленного армейского распорядка. Даже на допрос ни разу не вызвали, словно всем было на них наплевать. Ну, хоть кормить не забывали — и на том спасибо.

Неопределенность их статуса, конечно же, несколько нервировала. Никаких обвинений им до сих пор не предъявили, каких-то требований не выдвигали. Просто держали взаперти и все. Ладно бы их кораблик загребла таможенная инспекция или пограничный патруль — хорошего мало, но хоть более-менее понятно, чего ожидать. Суд, штраф, срок и далее по списку, но без неожиданностей.

А вот попасться в руки военным, которые явно не расположены к излишним сантиментам и, по большому счету, вполне могут обойтись без апелляций к нормам законодательства — это неизменно сулило поистине необычайные, захватывающие и крайне неприятные приключения. И чем дольше ожидание — тем ярче и болезненней картины, что рисует в мозгу возбужденное воображение.

Риккардо спустил ноги на пол, нащупывая ботинки. Дверь скользнула в сторону, и на пороге возник вооруженный парализатором десантник.

— На выход, — скомандовал он и отступил в сторону, показывая, что ждать не намерен.

— На выход, так на выход, — пробормотал капитан и прошаркал в коридор, где обнаружил всю свою команду в сборе.