Разум за Бога. Почему среди умных так много верующих

Зачем нам об этом знать? Чтобы лучше сосредоточиться на значении непреходящего знания о моральном долге, согласно замечаниям писателя Энни Диллард. Энни целый год прожила в горах Виргинии у ручья, надеясь, что близость к природе вдохновит и освежит ее. Вместо этого она поняла, что природой всецело управляет единственный основной принцип: насилие сильного над слабым.

Во всем мире не сыщешь человека, который вел бы себя так же отвратительно, как богомолы. Но постойте, скажете вы, в природе нет «правильного» и «неправильного»: и то, и другое – человеческие понятия! Вот именно! Мы – нравственные существа в безнравственном мире… А можно рассудить иначе… это единственное человеческое чувство, которое можно назвать странным И ошибочным… В таком случае все в порядке: ошибочны наши эмоции. Мы чудаки, мир прекрасен, а всем нам срочно требуется лоботомия, чтобы восстановить свое природное состояние. После лоботомии… можно вновь удалиться к ручью и вести на берегу безмятежную жизнь, уподобившись ондатрам И камышам. Прошу, вы – первый¹⁹.

Энни Диллард убедилась, что все в природе построено на насилии. Но мы неизменно верим в то, что более сильным людям или группам людей нельзя убивать более слабых. Если насилие абсолютно естественно, почему сильным запрещено расправляться со слабыми? Оснований для морального долга нет, если не утверждать, что в какой-то части природа «неестественна». Невозможно узнать, что природа в каком-то смысле неоднородна, если не существует обособленного от неесверхъестественного

стандарта нормы, по которому мы можем судить, что верно и что неверно. А это означает, что должны быть небеса, или Бог, или некий божественный порядок за пределами природы, чтобы выносить подобные суждения.

Если мир сотворен Богом покоя, справедливости и любви, тогда мы именно поэтому знаем, что насилие, угнетение и ненависть неправильны

Это лишь один способ разрешить головоломку. Можно обратиться к библейским описаниям и проверить, объясняют ли они наше нравственное чувство лучше, чем нерелигиозные представления. Если мир сотворен Богом покоя, справедливости и любви, тогда мы именно поэтому знаем, что насилие, угнетение и ненависть неправильны. Если мир погряз в грехах, раздроблен, нуждается в искуплении, этим объясняется насилие и отсутствие порядка, которые мы видим.

Если вы верите в реальность прав человека, это придает существованию Бога больше смысла, нежели Его отсутствию. Если вы настаиваете на секулярных представлениях о мире и вместе с тем продолжаете утверждать, что в мире что-то идет правильно, а что-то нет, надеюсь, теперь вы увидите явную дисгармонию между миром, который выдумал ваш интеллект, и реальным миром (и Богом), о существовании которого знает ваше сердце. Отсюда следует важный вопрос. Если предпосылка («Бога нет») ведет к заключению, ошибочность которого вам известна («убийство детей напалмом относительно с культурной точки зрения»), тогдапочему бы не измените предпосылку

?

Бесконечная и бессмысленная тяжба о существовании

Я не пытался доказать вам, что Бог существует. Моя цель – показать вам, что о существовании Бога вы уже знаете. В каком-то смысле к отсутствию Бога я отношусь как к интеллектуальной задаче, но этим мое отношение к ней не исчерпывается. Она делает бессмысленным не только любой нравственный выбор, но и всю жизнь. Драматург Артур Миллер наглядно демонстрирует это в образе Квентина из пьесы «После грехопадения». Квентин говорит: