Разве тот мужчина?

Один украдет —

На себе отнесет.

Другой украдет —

На арбе отвезет.

Своруют одни —

И не воры они.

Другим никогда

Не избегнуть суда.

Сорока-воровка

Кашу варила

И, действуя ловко,

Она говорила:

— Десять старательных

Было молодчиков.

Два указательных —

В роли наводчиков.

Средние — крали,

Большие — съедали.

В свидетели

Два безымянных попали.

Но дали не этому

И не тому.

Оба мизинчика

Сели в тюрьму.

Что плохо кладут,

Воры крадут.

Воруют на пару

И в одиночку.

То стащут отару.

То чью-нибудь строчку.

Воруя, наелись

И напились,

Воруя, оделись

И вознеслись.

Воруя, наглели,

Воруя, божились,

В чужие постели

С чужими ложились.

Сорока-воровка

Кашу варила

И, действуя ловко.

Она говорила:

— Десять старательных

Было молодчиков.

Два указательных —

В роли наводчиков.

Средние — крали.

Большие — съедали.

В свидетели

Два безымянных попали,

Но дали не этому

И не тому,

Оба мизинчика

Сели в тюрьму.

Гора на горе,

Вор на воре.

Лисица-плутовка

У многих в чести.

Главное — ловко

Следы замести.

Есть разные воры

В любой из сторон,

Иным, что матеры,

Закон — не закон.

Угонит овец,

Говорят: — Удалец! —

А спер петуха,

Не прощают греха.

Сорока-воровка

Кашу варила

И, действуя ловко.

Она говорила:

— Десять старательных

Было молодчиков.

Два указательных —

В роли наводчиков.

Средние — крали.

 Большие — съедали.

В свидетели

Два безымянных попали.

Но дали не этому

И не тому.

Оба мизинчика

Сели в тюрьму.

ПЕСНЯ ВИННОИ БУТЫЛКИ

— Буль-буль, буль-буль?

Я знаю вас,

Я помню ваши речи:

С меня срывали всякий раз

Вы шапочку при встрече.

И опрокидывали всласть

Над нижнею губою,

Зато потом контроль и власть

Теряли над собою.

Я градом капелек, буль-буль,

Без лишних заковырок,

В башках у вас, как градом пуль,

Пробила сотни дырок.

«Буль-буль, буль-буль» —

простой напев,

Его внимая знаку,

Вы то лобзались, захмелев,

А то кидались в драку.

Не пряча слез,

меня кляня,

К столу склонялись лбами

И становились для меня

Покорными рабами.

Звучал напев:

«Буль-буль, буль-буль»,

И жены уходили

Порой от вас не потому ль.

Что вы меня любили?

Я вам не раз в похмельный час

Огонь вливала в глотку

И отправляла многих вас

За трезвую решетку.

Буль-буль, буль-буль!

Текло вино,

А мне какая горесть,

Что с кошельками заодно

Вы пропивали совесть?

Случалось, видели чертей

Вы с козьими рогами,

Ругали преданных друзей

И чокались с врагами.

Немало жертв, летя с горы.

Унес поток жестоко.

 Но унесла в тартарары

Я больше жертв до срока.

Буль-буль, буль-буль!

Прошу налить.

Долой, что не отпето!

Меня любить — себя сгубить,

Но не страшит вас это.

* * *

Я окажу тебе услугу

И провожу твою подругу

Домой при свете фонарей

До самых до ее дверей.

Вот только —

твой слуга покорный —

В парк дозвонюсь таксомоторный,

Подам пальто, оденусь сам

И возвращусь, как по часам.

Ложись и спи!

Гляди, как поздно!

Ну, что с того, что небо звездно?

Зачем, не приложу ума,

Со мной поедешь ты сама?..

Домой твою подругу вместе

Везем.

Она подобной чести

Достойна по такой поре.

Не зря так звездно на дворе.

* * *

За здравье кубки красного вина

Пьют на пирах, как принято, до дна,

Но для чего здоровье бычье,

если

Вас женщина не любит ни одна.

Вновь за любовь, она того достойна,

Я выпью, как в былые времена.

Не зря свободу выше всех других

Сокровищ превозносим дорогих,

Но я — любви невольник,

мне дороже

Бывать в плену у женщин молодых.

Да здравствует прекрасная неволя.

Мой ад и рай, где нету часовых.

Желали долголетья мне не раз.

Каким дарит сынов своих Кавказ,

Но для чего мне долголетье, если

Исчезну я со дна любимых глаз?

И, может, жизнь отдам я за один лишь

Подаренный мне женщиною час.

* * *

Давай отомстим петуху во дворе:

Поймаем — и голову прочь.

Не он ли кричал нам с тобой на заре.

Что страсти окончилась ночь?

Ощиплем, зажарим и скажем ему:

— Чуть свет ты кричать был охоч,

Но вести теперь не подашь никому.

Что страсти окончилась ночь.

Ощиплем и пухом подушку набьем,

Что легок, как дым в синеве,

Нам эта подушка поможет вдвоем

Лежать голова к голове.

И завтра багрянец по ранней поре

Край неба, как ни оторочь,

Не сможет воскрикнуть петух на дворе,

Что страсти окончилась ночь.

* * *

Не потрафь, Любовь, скупцу,

Не ходи его тропою,

А не то сама скупою

Прослывешь, что не к лицу.

Осторожно, чуть дыша.

Не стели, Любовь, постели

Для того,

в чьем грешном теле

Скрыта заячья душа.

Я подам тебе совет:

Расставаться пред невеждой

Со своей, Любовь, одеждой

Никогда тебе не след.

И в лукавые уста

Не целуй того, чье слово

Изменить тебе готово

Или совесть не чиста.

И вовеки ты права:

Сторонишься, как напасти.

Тех из нас,

в ком нету страсти

И расчет — всему глава.

* * *

Пел Хафиз, в народе чтимый.

Что отдаст,

служа добру,

Он за родинку любимой

Самарканд и Бухару.

Персиянка рассмеялась:

— Если родинка в цене,

Забирай ты эту малость

Приложением ко мне.

И возлюбленным поэты,

Ради их прекрасных глаз,

Звезды, будто бы браслеты.

Подносили сотни раз.

— Вы нам звезды не дарите, —

Раздавался женский глас,—

Лучше в честь любви прижмите

По-земному к сердцу нас.

И в ларце не подносите

Отшлифованный алмаз,

Лучше слезы осушите,

Когда плачем из-за вас.

ПРОКЛЯТИЕ

Проклятье бурдюку дырявому,

В котором не хранят вино.

Проклятие кинжалу ржавому

И ржавым ножнам заодно.

Проклятие стиху холодному,

Негреющему башлыку,

Проклятье вертелу свободному,