Разведчик

Я выщелкнул пустой магазин автомата, вставил новый, но сам автомат закинул за спину, вместо него вооружился «Стечкиным» (внутри последняя обойма с зачарованными патронами). Осторожно выглянув из-под лестницы, я высунул только руку с пистолетом и несколько раз выстрелил в тени на самом верху Отчётливо услышал вскрик. В ответ – новые автоматные и пулемётные очереди. Опять визг пуль, рикошеты от стен. По рации прозвучал голос Коломийцева, у него кого-то ранили.

Коля Викинг за спиной выдернул чеку гранаты, подержал на раз, два, три, подкинул вверх. Грянуло хорошо. Мы вдвоём бросились вверх и влетели в левую квартиру напротив той, в которой засели Заторный и Салим.

– Каланча, что у тебя? – спросил я по рации.

– Пулемётчика ранили, вокруг чисто, но с шестого этажа не можем их выкурить, – ответил он.

– Надо выкурить. У нас тоже заминка. Гаврик, Боря, ко мне, быстро. Игла на месте.

– Понял, – ответил пулемётчик, – только Гаврику совсем плохо, говорит, маг у них сильный. С самого начала на него давит.

– Разберёмся. Тогда оставляй Гаврика с Ингой.

Через двадцать секунд дверь подъезда открылась, подоспевший Боря поднял пулемёт вверх и дал длинную очередь на пол-ленты, мы вчетвером поддержали его огнём по противоположным секторам обстрела. Я набрал воздуха в грудь и испустил самый жуткий волчий вой, на который только способен человек. Мне ответили четыре голоса. Волчий вой перекрыл шум выстрелов, и мы впятером рывком поднялись вверх на один этаж. Квартиры между вторым и шестым этажами зияли провалами без дверей, были совершенно разворочены, как и те, в которых мы уже побывали, только без трупов. Повторив маневр (Боря снизу поливает верхние площадки из пулемёта, а мы с Колей, Салимом и Сашей с волчьим воем поднимаемся выше), мы добрались до пятого этажа. Волчий вой, да и любой боевой клич – это не просто сотрясание воздуха. Сильные звуки, издаваемые с нужными эмоциями, рвут магические связи, высвобождают внутреннюю энергию и угнетают противника.

Сверху опять кинули две гранаты. Мне на голову рухнул кусок штукатурки, наверное, последний в доме, а в спину воткнулось что-то острое. Я провёл рукой, мокрого не нащупал, но вытащил из куртки маленький кусочек металла. Он пробил стену, но застрял в кевларе. По рации матюкался Коломийцев, мои люди молчали, а на частоту Осипова я не выходил. Своих проблем выше крыши, точнее, не выше, а как раз на её уровне.

С начала схватки прошло минуты полторы. Примерно через три минуты бунтовщики очухаются, а ещё минут через пять – семь к ним прибудет подкрепление. По идее, нас должна поддерживать артиллерия, так что можно удержаться здесь, даже несмотря на недобитков наверху, но есть еще маг. Подумал – и как сглазил.

В дверном проёме напротив меня Салим, державший на прицеле верхнюю площадку, вдруг закричал, схватился за живот и начал кататься по полу. Стоявший рядом с ним Саша бросился ему на помощь, разорвал маскхалат, начал снимать броню. Коля около меня прошептал одними губами: «Пирокинетик».

Я перестал думать, отключил эмоции, стал пустым, чтобы быть меньше уязвимым для магии, то же сделал и мой напарник. Но время идет, ждать больше нельзя.

«Поддержи», – показал я Коле жестом.

«Может, я?» – спросил он так же знаками.

«Нет».

Я сбросил автомат со спины, одновременно вытянул ладони перед собой.

«Всё, после этого боя учу нунчаки для ближнего боя», – решил я.

Сердце набирало ритм, кисти отяжелели, по телу прошла волна тепла. Потоки энергии внутри стали двигаться чуть интенсивней, немного изменили направление. Мои огненные татуировки начали наливаться жаром, будто и в самом деле были сделаны из огня.

– Давай! – крикнул я Коле.

Он вытащил из разгрузки гранаты и бросил вверх на лестницу. Пять секунд тянулись невероятно долго. Взрывы я услышал словно через вату и тёмным облаком метнулся по ступеньками.

Перед моими глазами защитное поле амулета выглядит уже не как облако с искрами, а как череда упругих синепрозрачных волн.

Я прыгаю по ступенькам, в правой руке пистолет, в левой нож, добегаю до шестого этажа. Человек с автоматом прячется за косяком выломанной двери, он меня не видит, на лестничной площадке все окутано маревом после взрыва.

Моя рука с ножом описывает дугу, и человек с автоматом хрипит перерезанным горлом, а я выпускаю из пистолета длинную очередь в помещение. Рукой, в которой был зажат нож, я разворачиваю смертельно раненного и бросаю на врагов внутри. Их двое, они стоят в линию, вокруг каждого – чёрная упругая плёнка. Главное – убедить этих двоих, что они слабее, заставить их испугаться.

Они стреляют в своего товарища, пули проходят сквозь тело, но движутся медленнее обычного, как пчёлы, мечущиеся по комнате. Я пригибаюсь, бросаюсь вперёд, переворачиваюсь через голову и стреляю во врагов почти в упор, мои пули попадают только в одного, тот наклоняется и наставляет на меня ствол оружия. Второй делает то же самое. Я вскакиваю с резким выкриком. Ударом ножа отвожу автомат первого бойца и бью его рукоятью пистолета в челюсть, одновременно моя нога летит в голень второго. Первый боец падает, второй сгибается.