А дорога в гору идет, мимо наши машины едут. Шоферня видит по нашивке на рукаве немецкой формы, кого ведут, проклинают предателей Родины и дальше – в гору. И видно, кто-то из водителей встречному шоферу сказал, мол, там сзади власовское отродье в колонне конвоируют. И водитель «Студебеккера», шедшего с горы, разогнал машину, и со всей скорости, специально врезался в колонну пленных… На наших глазах все произошло… И что вы думаете, кто-то покалеченных «власовцев» в санбат повез?.. Жестокость в конце войны дошла до апогея… Просто всего рассказывать не хочется…
Расскажите про Ваш последний бой.
Дивизию ввели в бой из второго эшелона в последних числах апреля, когда бои уже шли в центре Берлина. На Александерплац было расположено здание Берлинского управления полиции, и этот дом не могли взять двое суток. Два батальона штурмовали этот «полицейпрезидиум» и не продвинулись ни на шаг, понесли серьезные потери, только наши убитые на площади цепями лежали да сгоревшие танки «Т-34» стояли.
Вокруг сплошные развалины, авиация наша и союзников постаралась в свое время.
Мой взвод находился в подвале, и кто из этого подвала в полный рост вышел – сразу покойник. Меня Максимов вызвал в штаб полка: «Даем тебе два «ИС-2», бери своих разведчиков, ворвешься в здание полицейского управления и закрепишься. Начнешь с подвала, очистишь этажи, потом дойдешь до чердака и подожжешь его. Дашь этим сигнал, что здание захвачено». Я спустился в подвал к своему взводу: «Ну что, мальчики, пойдем. Нам задание дали». Добавили к нам двух химиков для постановки дымзавесы, старшего лейтенанта-арткорректировщика, всего было в группе 36 человек. Подошли два «ИСа», и ПНШ Дмитриев приказывает мне сажать бойцов на броню.
М.Л. Шиндер в наши дни