Разведчики и резиденты ГРУ

7 октября 1937 года Семёнов получил копию обвинительного заключения, в котором ему инкриминировалось сразу несколько статей УК РСФСР. На следующий день его дело слушалось на закрытом заседании Военной коллегии Верховного Суда СССР под председательством В. Ульриха. Заседание длилось всего полчаса — с 20.45 до 21.15. После оглашения обвинительного заключения Семёнов встал и заявил, что «виновным себя не признаёт…. что показания на предварительном следствии дал ложные». Он уточнил, однако, что за собой признаёт только следующее: «В своё время я был руководителем боевой организации при ЦК ПСР и организовал покушение на убийство Ленина и, кроме того, организовал убийство Володарского». (Как отмечает С. В Журавлев, «трудно представить, чтобы, отказываясь от ложных показаний, „выбитых“ из него на предварительном следствии, Семенов мог наговаривать на себя относительно роли организатора покушения на Ленина… Можно считать окончательно установленным, что убийство Володарского и покушение на Ленина в 1918 г . … были подготовлены именно группой эсеров-боевиков во главе с Семеновым. Это означает, что все остальные существующие версии, в том числе и о мистификации или инсценировке покушения самими большевиками с целью оправдания „красного террора“, следует признать несостоятельными»). Но это ему в вину как раз и не поставили, ограничившись обвинением в преступлениях против нынешних руководителей партии и государства. Тут же зачитали вердикт коллегии — высшая мера наказания. В тот же Семёнов Григорий Иванович был расстрелян.

ХРИСТОФОР САЛНЫНЬ: ГЛАВНЫЙ ДИВЕРСАНТ РАЗВЕДУПРА

Этот человек появлялся там, где шли боевые действия, и была нужда в специальных действиях в тылу врага («активная разведка»). Подобных ему специалистов своего дела в предвоенный период существования военной разведки можно было пересчитать по пальцам. Осваивать эту профессию он начал еще в пору первой русской революции, когда товарищи звали его «Гришка». Как и многие другие революционеры, он привык к своему подпольному имени и даже подписывался: «Салнынь (Гришка)». Человек он был прямой и решительный, объездил весь свет, и погиб от пули, но не вражеской.

Кристап (Христофор Интович) Салнынь родился 26 августа 1885 года в Риге. Его отец Инт Юрьевич был сыном латышского батрака, мать Лина Савельевна (в девичестве Зубова) — украинкой. Инт Салнынь перебрался в Ригу вскоре после свадьбы, сначала устроился рабочим на пивоваренный завод, потом на винный склад, а затем на лесопильный завод. Зарабатывал он гроши, и семья жила впроголодь. Из десятерых детей Инта и Лины выжили только Христофор и его младшая сестра Екатерина. Позднее в автобиографии Салнынь писал о своем детстве:

«Пропитание себе начал зарабатывать с 9 летнего возраста, сперва нанимаясь на лето пастухом у зажиточных крестьян, а потом, работая у печников на постройках домов до поступления в школу и во время школьных каникул. В 1900 году я кончил 2-х классную народную школу и через некоторое время определился на 4 года учеником в столярную мастерскую Брик и Иогансен в Риге. На втором году учения поступил в Русское Ремесленное Училище, которое посещал по вечерам после работы в мастерской. Кое-какие понятия о революционном движении я уже получил от своего отца, который с 1908 г . состоял в кружке латвийских социалистов на лесопильном заводе Е. Домбровской, на котором он работал носчиком» (РГАСПИ. Ф. 124. Оп. 1. Д.1706. Л. 7.).

По стопам отца, участника нелегального кружка, осенью 1902 года 17-летний Христофор вступил в социал-демократический кружок «Пристав», стал членом РСДРП и начал активно участвовать в распространении революционной литературы и листовок. В 1903 году он уже сам организовал кружок «Боя», в который вошли сплавщики леса на Двине. В него входили, правда, всего 5 человек, но все-таки это было дело, которым 18-летний революционер самостоятельно руководил. А уже с начала 1904 года он был заместителем представителя района Ивановских ворот, поддерживал связь районной организации с Рижским комитетом социал-демократической организации. В его обязанности входила и работа по получению литературы с пароходов, на которых ее привозили из-за границы. Примерно в то время он получил кличку, которая осталась за ним на всю жизнь: «Гришка».