Разведи меня, если сможешь

— Я знаю, потому что наводил о нем справки. Его мать всю жизнь работает мозгоправом, и у нее есть дар проникать в головы других людей, дабы помочь им. Легализованный маг-психолог. Она давала клятву не использовать дар во вред, не навязывать людям свои мысли против их воли, не выуживать их секреты… Что там они еще обещают? За ней установлен жесткий контроль, ее проверяют едва ли не каждый месяц.

— Я знаю все это, мы знакомы с Элен Поук.

— Да-да, восемь лет в браке… А почему ты не зовешь ее мамой? — Адам закинул руки за голову и уставился на меня с иронией.

— Она не приняла выбор Роджера, — вспомнив свекровь, я передернула плечами.

Это была некрасивая, но очень самоуверенная женщина со взглядом инквизитора. Она не имела права копаться в голове у собеседника без его разрешения, но с удовольствием считывала эмоции и обрывки мыслей, лежащих, как она любила выражаться, на поверхности. Надменная, самовлюбленная стерва. Но сыночка она боготворила.

— Еще бы. Элен Поук — властная дама, мечтающая о величии и богатстве. И она как никто понимает, что совершила огромную ошибку, однажды зарегистрировав свой дар в реестре Громдуара. Представь, Кэтрин, сколько возможностей открывается перед менталистом, скрывшим силу! Особенно если при поступлении или, скажем, проверке можно прикрыться другим даром. Для самой Элен время было упущено, а вот перед ее милым Роджем, родившимся от бедного, но красивого мага-техника, открывались потрясающие перспективы.

— Подобное карается законом, — тихо проговорила я, наблюдая за тем, как Адам наполняет наши бокалы.

— Смертной казнью или лишением дара пожизненно! — радостно закивал Боннер. — Но попробуй поймай такого хитреца. Он ведь официально зарегистрирован магом-техником, никогда способности во всю мощь не проявлял, вред никому не приносил. Ну, разве что тем, кого рекрутировал в «Техно Индастриз», мягко подавляя волю и осторожно навязывая свое мнение, куда лучше перепродать патент.

Я потрясенно молчала, пытаясь понять, стоит ли верить адвокату, которого ненавидят все сыскари нашего города, или же…

— Давай вспоминать, — вдруг предложил Боннер, — университет. Ты первая студентка на потоке. Тебя переполняют эмоции, поклонники ходят толпами. И тут появляется Боннер. Теперь скажи, он был самым красивым из всех? Или самым успешным? Как он тебя покорил? Чем?

Я открыла рот, чтобы сказать очевидное — любят человека не за красоту и не за его успешность, а… И тут задумалась. А за что я полюбила Роджа? И чем больше я пыталась вспомнить те милые мелочи, что он для меня делал, тем сильнее болела голова. Все события прошлого были затянуты липким туманом, и ни одно из них я не могла припомнить более-менее точно. Единственное, что помнила на все сто, — всепоглощающее желание выйти за него замуж и стать лучшей женой в мире.

— Он обработал меня, — прошептала, чувствуя, как холодок пробегает между лопаток снизу вверх, устремляясь к затылку. — Обманул разум. — Я вскинула пораженный взгляд на Адама Боннера. — Роджер Поук… он…

— Нелегальный менталист, виртуозный мошенник, профессиональный аферист.

— Да я…

— Ничего не докажешь. Прошло слишком много времени — раз. Ты обиженная жена, которую бросил богатенький муж, содержавший ее восемь лет, — два. Он, может, вообще умер — три.

— Нет, этот так просто не сдохнет! — зло выплюнула я.

— Я тоже так думаю, — легко согласился Боннер. — Но идти в суд без доказательной базы — гиблое дело.

— И давно ты знал? — спросила я, сжав кулаки. — О том, что он сделал. Со мной.

— Я не знал, Кэтрин, — спокойно проговорил Боннер. — Этого нельзя узнать наверняка, пока сам обманутый не захочет покопаться в себе. А ты не хотела. Яростно, отчаянно. Готова была защищать его до последнего… Пока он был рядом. А теперь его влияние слабеет.

Я закрыла лицо руками, затрясла головой.

— Восемь лет! Восемь лет… Карьера, личная жизнь, едва не загубленный дар… Он угнетал меня, а я радовалась! Ждала его возвращения как верная псина под дверью квартиры, отписанной на Элен!

Я вскочила на ноги, перевернув наполненный бокал. Янтарная жидкость растеклась по белой плитке, звонко разбилось стекло на десяток мелких осколков…

— Успокойся! — велел Адам, возникая передо мной. — Мы его найдем. Если меня не подводит чутье, то подонок в Глемшире.

— Ты не понимаешь! — закричала я. — Не хочу его искать. Будь он трижды проклят! Восемь лет я подчинялась чужой воле, и где гарантия, что этого не случится снова?! Я не полечу туда! Я боюсь… Плевать мне на дом и на его деньги! Я вернусь, обращусь в суд, в полицию…

— И ничего не добьешься. Страшно одной, Кэтрин. — Он схватил меня за запястья, встряхнул, заставил посмотреть на него. — Я буду рядом. И поверь, Поук пожалеет обо всем. Если ты мне поможешь.

— Нет! Нет! — Меня колотило не то от холода, не то от ужаса. В голове снова поднимался туман, застилал глаза, выливался дождем из глаз. Я вспоминала прошлое. — Адам, Адам… — Он крепко держал меня, не позволяя уйти. — У меня ведь был парень. И я любила его… Господи, не могу вспомнить его имя. Я не могу!