Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейства 1939-1945

Но вот наконец в 19.00 в ОРЦ поступила долгожданная весть о том, что раскрытие шифра состоялось и что очень скоро должны были прибыть дешифрованные материалы за сутки, кончавшиеся в полдень того же числа. Это и послужило основой переданного Гамильтону в 19.30 указания: впредь до скорых новых распоряжений оставаться с караваном. Возможным инициатором этой радиограммы был начальник оперативного управления по флоту метрополии кептен Эклз, которому Деннинг сразу же сообщил приятные вести о получении разведданных. Эклз часто наведывался в ОРЦ; хорошо зная методику его работы и поступавшую информацию, он мог, вполне естественно, оставить все пути открытыми до тех пор, пока первый морской лорд не соберется лично изучить создавшуюся ситуацию. Когда в ОРЦ прибыл Паунд, Блечли-Парк уже передал по телексу наиболее важные и тревожные новости. В подобных ситуациях БП имел обыкновение расшифровывать сначала самую последнюю информацию, которая по внешним признакам могла предназначаться для срочного оперативного использования. В ней говорилось, что утром «Тирпиц» и «Хиппер» присоединились к «Шееру» в Альтен-фьорде. Следовательно, эти два корабля не пошли на перехват каравана прямо из Тронхейма. Тревожило другое: сопровождавшие их эсминцы получили указание заправиться топливом по прибытии в Альтен-фьорд. В какой-то мере такое решение ожидалось, но оно только подтверждало мнение о возможности нападения на конвой в самое ближайшее время в соответствии с первоначальным планом. Как долго могла продолжаться заправка, точно никто не мог знать.

Деннинг, например, уверенно считал: немецкие корабли все еще находились в фьорде. Его мнение разделяли его непосредственный начальник Клейтон и Хинслей из морского отдела БП. Основным доводом Деннинга было полное отсутствие радиограмм от группы «Норд» — немецкого военного командования на берегу, ответственного за военно-морские операции в Норвегии. Этого не происходило, когда тяжелые корабли находились в море, как в случае с «Тирпицем», отправившимся для действий против конвоя «PQ-12». Кроме того, наряду с другими упоминавшимися выше моментами молчали и наши подводные лодки [63]

. К сожалению, Паунд лишил Деннинга возможности объяснить, почему он пришел к таким выводам. Вместо этого первый морской лорд понадеялся на ряд вопросов, поставленных в лоб, на которые мог быть только краткий формальный ответ. Автор книги «Комната 39» Доналд Маклечлен [64] не имевший, по-видимому, возможности сослаться в ней на специальную разведку, воспроизводит помещаемый ниже рассказ двух очевидцев об эпизоде с вопросами Паунда.

Диалог, насколько они помнят, происходил в такой последовательности.

Первый морской лорд: Знаете ли вы, что «Тирпиц» вышел в море?

Деннинг: Если бы «Тирпиц» вышел в море, то можете быть уверены, что мы узнали бы об этом очень быстро, через четыре — шесть часов.

Первый морской лорд: Можете ли вы заверить меня, что «Тирпиц» все еще стоит на якорях в Альтен-фьорде?

Деннинг: Нет. У меня будет твердая информация, только когда «Тирпиц» отбудет.

Первый морской лорд: Можете ли вы, во всяком случае, сообщить мне, готовится ли «Тирпиц» к выходу в море?

Деннинг: Я могу, во всяком случае, сказать, что он не отбудет в последующие несколько часов. Если бы он готовился к отбытию, то сопровождающие его миноносцы опередили бы его, чтобы очистить проход от подводных лодок. О миноносцах не поступало сообщений от наших подводных лодок, несущих патрульную службу в Альтен-фьорде.

Паунда считают своенравным человеком. Он, конечно, был очень сдержанным и ни с кем не делился своими мыслями, предпочитая говорить, только когда примет решение и будет готов дать указания. До этого он привык советоваться лишь с самим собой — обстоятельство, которое в сочетании с тем, что он являлся адмиралом флота и профессиональным главой всех ВМС как вида вооруженных сил, очень затрудняло, если практически не исключало, возможность для Деннинга, и в данном случае также для Клейтона, повлиять на него своим мнением в условиях, когда тот не давал для этого никакого повода. Деннинг горько сожалел о том, что не высказал своего мнения. Но если заглянуть в прошлое, то трудно понять, каким образом при тех конкретных обстоятельствах он мог бы сделать большее. Когда Паунд вышел из комнаты Деннинга и направился в секцию поиска подводных лодок, Клейтона и Деннинга охватило беспокойство от того, что решение, которое оба считали ненужным и ошибочным, было уже почти принято. Первый морской лорд хотел иметь определенные подтверждения, а все, что они могли ему предложить, состояло из негативных разведданных.