Читаем Развитие памяти полностью

Дж. Л.: Как жаль, что мы не можем назвать имена пары-тройки политиков, использующих нашу систему для тренировки памяти.

Г. Л.: Они не могут ее использовать, и мы не имеем никакого морального права их за это осуждать, потому что в таком случае как смогут они, сидя перед комитетом Конгресса, не моргнув глазом утверждать: «Я этого не помню!»

Очевидно, что способность к запоминанию имен и лиц необходима политикам так же, как и бизнесменам. Однако политик должен запоминать и массу другой информации – в частности, ему следует держать в памяти множество вещей, касающихся по крайней мере его избирательного округа. Эта информация, как правило, состоит из статистических выкладок – то есть названий и чисел. Естественно, для их запоминания вполне можно использовать наши системы.

В большинстве своем люди не знают ни своих представителей в Конгрессе, ни своих сенаторов. Если вы один из таких людей, то образуйте замещающее слово для слова «сенатор». Подойдут «Фрэнк Синатра», «семафор» или «Тора».

Сенаторами от Невады в 1970 году стали Байбл и Кэннон. Чтобы их запомнить, представьте себе, что вы семафорите на дороге машинам Библией и за это святотатство вас сбросили в каньон. Думаем, такая ассоциация сработает надежно. Если уж вы хотите копнуть глубоко и затвердить партийную принадлежность сенаторов, то введите в ассоциативную цепочку и замещающие слова для названий крупных партий, например «слон» для республиканцев и «осел» для демократов, тем более что это их почти официальные символы. Можно использовать для названий партий алфавитные слова – «эрос» для республиканцев и «день» для демократов. Если мы вернемся к нашему примеру, то вам следует придумать связь между фамилиями Байбл и Кэннон со словом «осел», так как оба они демократы[31].

Многие, правда, испытывают затруднения, вспоминая, каким из этих двух символов обозначается каждая из двух ведущих американских партий. Об ослах и слонах такие люди вспоминают лишь во время партийных съездов и дебатов, а после выборов сразу забывают об этих милых животных. (Это так же естественно, как спустя год забыть о лауреатах «Оскара».) Если слово «слон» ассоциативно связать с сочетанием «публика в цирке», то вы никогда не забудете, что слон – это символ республиканцев. В таком случае осел, естественно, – символ демократической партии.

Сенаторами от Огайо в 1970 году были избраны Тафт и Сэксби. Вы легко можете представить себе вымазанного в тавоте[32] (Тафт) Фрэнка Синатру, играющего на саксофоне (Сэксби). Чтобы завершить картину, вообразите себе слона, танцующего под эту музыку, так как оба – и Тафт, и Сэксби – республиканцы.

Допустим, вы хотите, кроме того, запомнить, сколько депутатов представляют ваш штат в палате представителей. Снова возьмем для примера Огайо. Этот штат имеет в Конгрессе 24 представителя – семь демократов и 17 республиканцев. Можно подобрать слова, оканчивающиеся на «д» для обозначения демократов и на «р» – для обозначения республиканцев, причем первые согласные звуки должны говорить об их числе.

Слова «год» или «город» вполне подойдут для обозначения того факта, что в палате представителей заседают семь депутатов-демократов. Для 17 республиканцев подойдет слово «тигр». Если вас интересует только общее число представителей, то придумайте слово, первый или последний согласный которого – «п» (представитель), а остальные согласные обозначают искомое число.

Например, у Алабамы восемь представителей в Конгрессе. Для полного отображения этого факта надо представить себе, как вы протягиваете свой семейный альбом повару в высоком белом колпаке.

Можете дальше поупражняться с другими штатами.

Если вы участвуете в политической жизни своего региона (или просто интересуетесь ею), вам будет интересно, например, знать количество живущих в нем избирателей. Никаких проблем: вы можете запомнить численность населения, скажем, штата Теннесси (3 924 184), представив, как играет в теннис «белый шар с 

дырой на чахлой трав
е, мило урча». Следовательно, вам не составит большого труда вообразить в виде картинки, сколько в этом штате зарегистрированных избирателей, голосующих за республиканцев или демократов (или и за тех, и за других). Если вы представите себе, что где-то на небе есть «бутик снанопыльцой», то запомните, что в Небраске живут 306 225 зарегистрированных избирателей, голосующих за демократов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Как работает мозг
Как работает мозг

Стивен Пинкер, выдающийся канадско-американский ученый, специализирующийся в экспериментальной психологии и когнитивных науках, рассматривает человеческое мышление с точки зрения эволюционной психологии и вычислительной теории сознания. Что делает нас рациональным? А иррациональным? Что нас злит, радует, отвращает, притягивает, вдохновляет? Мозг как компьютер или компьютер как мозг? Мораль, религия, разум - как человек в этом разбирается? Автор предлагает ответы на эти и многие другие вопросы работы нашего мышления, иллюстрируя их научными экспериментами, философскими задачами и примерами из повседневной жизни.Книга написана в легкой и доступной форме и предназначена для психологов, антропологов, специалистов в области искусственного интеллекта, а также всех, интересующихся данными науками.

Стивен Пинкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература