Развороченная могила [The Running Grave]

— Не говори так, — сурово сказал Цзян. — Не надо готовиться к посту, разве что духовно.

— Прошу прощения. — сказала Робин нарочито трусливо. — Я не хотела… Я еще учусь.

Когда они вышли во двор, то обнаружили, что он полон прихожан, направляющихся в столовую. Около бассейна Утонувшего Пророка образовалось некоторое столпотворение: люди ждали, чтобы попросить у нее благословения.

— Вообще-то, — сказала Робин, обращаясь к Цзяну, — мне нужно забежать в туалет до обеда.

Она ушла, не дождавшись его возражений, и направилась в женское общежитие, которое было безлюдным. Сходив в туалет, она поспешила к своей кровати. К ее удивлению, на подушке рядом с ночным дневником лежал второй предмет: очень старый, изъеденный экземпляр той же самой книги в мягкой обложке, которую она держала в руках. Открыв его, она увидела внутри вычурную надпись, сделанную от руки.

За Дэнни, мученика-мистика,

Моя надежда, мое вдохновение, мой сын.

С любовью, папа Джей

Робин вспомнила, что Дэнни Броклз настаивал на том, чтобы она вернула ему книгу, поэтому она положила свой экземпляр “Ответа” на кровать и взяла его, чтобы отнести на обед. Затем она опустилась на колени, достала из лифчика маленький камешек с двора и аккуратно положила его рядом с тремя другими, которые она спрятала между рамой кровати и матрасом. Она и без этого способа подсчета дней знала бы, что сегодня вторник, но она также знала, что если усталость и голод будут усиливаться, то проверка количества собранных камешков может стать единственным средством, позволяющим следить за проходящими днями.

Глава 32

Превосходный человек настороже от того, что еще не видно, и начеку от того, что еще не слышно…

И-Цзин или Книга Перемен

Клайв Литтлджон вернулся на работу в среду. Страйк написал ему в девять часов, чтобы сообщить о своем желании встретиться с глазу на глаз в офисе, после того как оба передадут свои отдельные задания по наблюдению другим субподрядчикам.

К сожалению, этот план не удался. В десять минут девятого, вскоре после того, как Страйк занял позицию возле многоэтажки братьев Фрэнк в Бекслихите, ему позвонил Барклай.

— Ты на Фрэнках?

— Да, — сказал Страйк.

— Окей, ну, я подумал, тебе следует знать: это они оба, — сказал Барклай. — Не только младший. Я просмотрел фотографии, сделанные вчера вечером возле ее дома, и оказалось, что именно старший скрывался там в полночь. Они вместе. Пара долбаных уродов.

— Дерьмо, — сказал Страйк.

Они только что взяли на себя еще одно дело о возможной супружеской неверности, поэтому новость о том, что им потребуется вдвое больше людей для работы с Фрэнками, была нежелательной.

— У тебя сегодня выходной, да? — сказал Страйк.

— Да, — сказал Барклай. — Дэв занимается новой женой-изменщицей, а Мидж пытается разговорить ту работницу секс-индустрии, которую ты сфотографировал, когда она говорила с Бигфутом.

— Хорошо, — сказал Страйк, ненадолго задумавшись, но отказавшись от идеи попросить Барклая отказаться от своего выходного дня, — спасибо, что сообщил мне об этом. Я изучу график, посмотрим, как мы сможем держать обоих под наблюдением в дальнейшем.

Сразу же после того как Барклай повесил трубку, Страйк получил сообщение от Литтлджона, в котором говорилось, что Бигфут, который редко бывал в своем офисе, решил сегодня съездить в компанию в Бишоп-Стортфорд, которая находилась в сорока милях от того места, где сейчас стоял Страйк. Как ни хотелось Страйку посмотреть в лицо Литтлджону, когда он спросит его об отсутствии в его резюме фирмы Паттерсон Инк, он решил, что быстрее и чище всего будет сделать это по телефону, и перезвонил Литтлджону.

— Привет, — ответил Литтлджон.

— Забудь о встрече в час, — сказал ему Страйк. — Мы можем поговорить сейчас. Я хотел спросить тебя, почему ты не сказал мне, что работал на Митча Паттерсона в течение трех месяцев, прежде чем пришел ко мне.

Немедленной реакцией на эти слова было молчание. Страйк ждал, наблюдая за окнами Франков.

— Кто тебе это сказал? — спросил наконец Литтлджон.

— Неважно, кто мне сказал. Это правда?

Повисла еще большая пауза.

— Да, — сказал наконец Литтлджон.

— Не скажешь, почему ты не упомянул об этом?

Третья длинная пауза не укрепила самообладания Страйка.

— Слушай…

— Я понял, что к чему, — сказал Литтлджон.

— И что ты понял?

— Паттерсон меня недолюбливал.

— Почему?

— Не знаю, — сказал Литтлджон.

— Ты облажался?

— Нет… Не сошлись характерами, — сказал Литтлджон.

Но у тебя, блядь, нет никакого характера.

— Была ссора, да?

— Нет, — сказал Литтлджон. — Он просто сказал мне, что я ему больше не нужен.

Страйк был уверен, что ему что-то недоговаривают.

— Есть еще одна вещь, — сказал он. — Что ты делал в офисе в пасхальный понедельник?

— Квитанции, — сказал Литтлджон.

— Пат не работала. Был государственный праздник. Никого не должно было быть в офисе.

— Я забыл, — сказал Литтлджон.