Реализация

Баська пожертвовал плащ и одни штаны, эльф слегка порычал, но расстался с запасной рубашкой и лёгкой накидкой, Силь повздыхала, но отдала часть своих фривольных костюмчиков. Поскольку резать и портить вещи никто не собирался, не такие уж это были и жертвы. Как только количество тряпок стало достаточным, принялись за пошив.

На живую нитку вещи сшивала Силь, а остальные путешественники мешали ей по мере сил. Нальдо потребовал, чтобы его рубашка и накидка оказались в верхней части крыльев, там, где «попадан будет их пачкать своими ногами». Баська был с ним заодно, хотя и выразился культурнее: «Там, куда грязь из-под копыт лететь не будет». Игра в «тряпичный тетрис» затянулась почти за полночь. Силь дошивала авангардные чехлы при свете костра.

Утром Талик хорошенько рассмотрел результат и обрадовался, что их маршрут пролегает по безлюдным местам, и его никто не увидит в таком неграфском наряде. Куда там кутюристым дизайнерам… Они или шубы из плюшевых мишек шьют, или платья из туалетной бумаги на моделей мотают. Необычно, но однородно. А Таликовы обновки не были похожи ни на что им ранее виденное, даже самое авангардное. В нижней части чехлов пузырились сшитые кое-как плащи, а вверху подружились самые разные предметы гардероба. Такие элементы как рукава, воротники, капюшоны — всё, что не вписывалось хоть в какой-никакой ровный лоскут, осталось болтаться снаружи. Поэтому чехол для правого крыла помахивал рукавами рубашки Нальдо, а чехол для левого — кружевным воротничком и опять-таки рукавами рубашки Силь. Баськины штаны, сшитые «по стойке смирно» эффектно выделялись светлым пятном на тёмном фоне. Особенно интересно смотрелся капюшон Таликова плаща, свисающий как раз с пояса этих штанов.

— Ну, вот, — глубокомысленно заметил Бормотун, — а говорят, что штаны с капюшоном — это шутка. Отнюдь… Грубая реальность.

Предложение Талика — вывернуть чехлы на изнанку, поддержки не нашло. Силь сказала, что вещи, сшитые на живую нитку, и так еле держатся. И вообще — ей чехлы очень понравились. А чего ещё ожидать от такого дизайнера? Сама вся в лохмотушках — там свисает, тут развевается, — другого фасона и ожидать не приходится. Зато, когда Нальдо, Силь и Баська, взялись помогать с натягиванием этих мешков на крылья, Талик почувствовал себя почти совсем графом. Графья тоже поутру без посторонней помощи не облачаются. А вот название облачения — «мешки» ни одной из сущностей не понравилось, несмотря на то, что завязывались чехлы и впрямь, как обычные мешки — сверху.

— Крылья «в мешочке»! Ещё бы всмятку предложили. — Брюзжал оборотень.

— Зачехлили демона, изверги! — Возмущался Витольд, которого совершенно не волновала цена потерянных перьев. Да хоть бы их все разом ветром унесло.

— Я чувствую себя музейным диваном. — Вздыхал Бормотун.

— На музейных диванчиках чехлы поприличнее. — Не унимался Витольд.

— Всего-то три-четыре дня потерпеть осталось. — Увещевал сущностей бережливый Бутончик. — Да и комары не кусают, тепло, ну что ещё надо? И как насчёт того, чтобы учесть нужды писателя? Перо — это образ! Пусть, писать здесь особо не на чем, да и нельзя, но старинные письменные принадлежности очень вдохновляют!

Талик не стал сообщать Бутончику, что вдохновение у него и так через край хлещет. Муза, от невозможности свободно творить, уже который день прямо-таки корчилась. Запрет на творчество — мощный стимулятор, лучше всяких перьев. Но вампир был кое в чём прав. Бывшие соотечественники, наверняка слышали о птице счастья, той самой — синей. Так что, идея продать им горгульские перья под видом «счастливых» обещала неплохую прибавку к капиталу.

На третий день пути Талик измучился в чехлах, лишился почти всех перьев и собирался стоически перетерпеть ещё один день в тряпках. Так уж и быть. Жизнь-то налаживалась… Конвоир перестал переживать, что Талик улетит, и ворковал с Силь. Двое остроухих постоянно перешёптывались, но достаточно тихо, чтобы можно было не обращать на них внимания. Замыкающий отряд Баська целыми днями бубнил. Он завладел планшеткой Нальдо и вслух читал хоббитам произведения русских классиков, наивно полагая, что мохноногие в результате очеловечатся. Результат был пока нулевой, но Баське разрешили продолжать личный эксперимент. Горгуль сдержал обещание, и рога, к радости Витольда, приобрели свой прежний вид. Сам герой-любовник всё так же подозрительно помалкивал. Однако, если судить по изменениям во внешности, земли демонов были уже не за горами. Сущности сошлись на том, что раз Горгуль работает и не пакостит, то пусть себе и дальше молчит.