Реальность сердца

— Так идите и отоприте, — нажал на толстое плечо брат Жан.

Выслушивать условия управляющего он не собирался. Господин барон Брулен решил поссориться с Орденом? Идея определенно нехороша. Ордену Блюдущих Чистоту не впервой сталкиваться с самолюбивыми владетелями, считающими, что замковые стены и оружие укроют их от гнева Сотворивших. Все, кто так думал, быстро понимали, что ошиблись. Тем, кто впадает в ересь, и тем, кто пособничает еретикам, пощады нет, а Орден состоит не только из расследователей — в нем довольно и своих солдат. Брат Жан поднялся и зажег свечу. Если кто-то наблюдает снаружи, то пусть думает, что монах устал спать и поднялся. Миряне любят рассказы о ленивых монахах, которым лишь бы поспать да поесть, а еще они любят подозревать тех, кого опасаются, в тайных отступлениях от строгих уставов. Вот пусть и подозревают…

Через пару минут в комнату вошли сердитые братья Вильгельм и Томас. Отставной сержант от гнева покраснел вдвое против обычного и кругленького Келлига едва ли не волочил за ворот.

— Запер, отпер, благодетель наш, — ворчал брат Вильгельм. — Брат Жан, отпустить его или погодить пока?

— Прикройте дверь, брат. Потом отпустите господина Келлига и садитесь. Брат Томас, покараульте у входа. Господин Келлиг, расскажите, сколько всего человек прибыло из Скоры, где они находятся и чем вооружены. И… господин Келлиг, за каждое проклятье и сквернословие вам придется прочитать три молитвы. Потом. Так что будьте внимательны и кратки. Управляющий сбивчиво, с паузами, принялся излагать суть дела. Молитву ему предстояло всего читать лишь двадцать один раз.

— Мы должны освободить невиновного юношу Эгберта, — подвел итог брат-расследователь. — Также мы должны позаботиться и о девице Къела. Ее нужно доставить в управу города Бру, ее показания дадут основания для ареста барона Брулена. Но нас — всего трое.

— Четверо, — заявил о себе управляющий. Братья Томас и Вильгельм дружно хмыкнули, не соглашаясь с подобной арифметикой. — Еще служанка госпожи Керо, Мариса. Ее-то нельзя бросать, замучают они ее.

— Не успеют, — ответил брат Вильгельм. — С той Марисы какой спрос без госпожи…

— Брат Томас, вы пойдете со мной, мы займемся юным Эгбертом. Брат Вильгельм, вы с господином управляющим освободите девицу Керо. Действовать вы будете так…

2. Собра — Брулен

Саннио давно привык к столичному шуму, но привык и к тишине в собственном доме. Слуги не имели манеры шуметь ни в особняке, ни во дворе. Обычно они даже бранились полушепотом. Наследника, толикой королевской крови в своих жилах обреченного на вечную чувствительность к громким звукам, это несказанно радовало. Он еще в детстве понял, что всю жизнь будет просыпаться от каждого непривычного шороха и стука, от каждого шума, что лишь чуть сильнее обычного.

Суматоха во дворе, затеянная спозаранку, определенно выбивалась из обыденного распорядка жизни в доме. Саннио с нажимом провел пальцами от висков к макушке, потом пригладил вздыбившиеся волосы. Ведь снилось что-то приятное… Если шум устроен без достойного к тому повода, виновникам несдобровать. Дядя едва ли похвалит его за то, что в отсутствие хозяина слуги распустились и обзавелись дурными привычками. Подойдя к окну в кабинете и глянув вниз, он обнаружил, кто на самом деле является виновником переполоха, и сначала подумал, что спит. Проснулся во сне, бывает такое. Только что помянутый хозяин дома никак не мог оказаться сейчас во дворе этого самого дома: армия должна была вернуться ближе к концу девятины.

В следующий момент юноша уже прыгал на одной ноге, натягивая узковатые штаны, потом проклинал остроносые туфли за пышные ленты, которые непременно нужно было завязать, чтобы не свалиться с лестницы, и вообще пытался одеться и привести в порядок волосы за половину минуты. Вылетать растрепанным кошмаром не хотелось, медлить — тоже. Уже в коридоре Саннио толкнул плечом Ванно, спешившего навстречу с известием о возвращении герцога. Слуга хмыкнул вслед, развернулся и пошел обратно к лестнице. Юноша к тому времени уже мчался вниз и, преодолевая разом по три ступеньки, оказался на первом этаже ровно в тот момент, когда Никола открыл перед герцогом дверь. Дядя качнул головой и усмехнулся:

— Дорогой мой Саннио, я, кажется, не брандмейстер, да и пожара в доме нет, чтоб так-то спешить? — и немедленно добавил, видя, как племянник замирает на первой ступеньке, опешивший от такого приветствия: — Ну-ну, не обижайтесь, я тоже рад вас видеть. Короткое объятие — скорее уж, хлопок ладонями по плечам, — потом герцог отстранился. Саннио во второй раз за несколько минут почувствовал себя несчастным и виновным в неизвестном проступке. Он тоже сделал шаг назад, пропуская дядю к лестнице.

— Никола, нагреть воды, потом — завтрак в мой кабинет. Саннио, я надеюсь, что вы составите мне компанию за завтраком, — звучало все это резко и неприветливо.

— Да, герцог.