Ребята Джо

Эмиль не отходил от своего начальника, пока ему не приказано было спасаться. Скрепя сердце он повиновался. Но не успел он спуститься в лодку, качавшуюся на волнах и скрытую в дыму, как рухнула обгорелая мачта и сбросила капитана за борт. Лодка немедленно подплыла к нему, и Эмиль бросился в море на помощь. Капитан был ранен и потерял сознание. Командование теперь перешло к Эмилю, и он приказал приналечь на весла, так как в любую минуту мог произойти взрыв судна.

Остальные лодки были уже вне опасности и остановились, чтобы посмотреть на величественное зрелище, которое представлял собой корабль, горевший в открытом море. Красное зарево пожара ярко освещало темное небо и мрачно отражалось в волнах, по которым носились утлые лодки с бледным и перепуганным экипажем несчастной «Бренды», медленно опускавшейся в холодную могилу. Никто не видел ее конца. Налетел ветер и разметал лодки в разные стороны, и многим не суждено было свидеться на этом свете.

Та лодка, судьба которой нас интересует, очутилась одна на рассвете, и только тут сидевшие в ней поняли ужас своего положения. Они имели с собой достаточно пищи и воды, чтобы просуществовать некоторое время. Но с больным капитаном, двумя женщинами и семью матросами их запасы не могли длиться долго, и помощь извне являлась существенной необходимостью. Вся надежда была на встречу с кораблем, хотя буря, свирепствовавшая всю ночь, далеко отнесла их в сторону. Они коротали время, наблюдая за горизонтом и ободряя друг друга предположениями о скором спасении. Мичман Гофман держался с большим самообладанием и храбростью, хотя неожиданная ответственность, выпавшая на его долю, сильно его тяготила. Положение капитана казалось безнадежным. Горе бедной женщины надрывало душу Эмиля, а слепая вера молодой девушки, которая была убеждена, что он может спасти их, не позволяла ему подавать признаки страха или сомнения. Матросы делали свое дело. Но Эмиль знал, что голод и отчаяние могут превратить их в диких зверей, и тогда его положение могло быть ужасным.

Он держал себя в руках и говорил так бодро о возможности спасения, что все инстинктивно обращались к нему за помощью и советом. Первые дни прошли сравнительно благополучно, но на третьи сутки все начали терять надежду. Капитан бредил, жена его окончательно упала духом, а дочь сильно ослабела от голода, спрятав половину своей порции для матери и отдав воду больному отцу. Матросы перестали грести и сидели в мрачном ожидании. Некоторые открыто упрекали своего начальника, другие требовали прибавки пищи, и все становились страшными по мере того, как под влиянием голода и страданий в них пробуждались звериные инстинкты.

Эмиль сознавал свое бессилие и с отчаянием переводил глаза от безоблачного неба к бесконечному морю, где по-прежнему не было и признака желанного паруса. Терзаемый голодом, жаждой и усталостью, он целый день утешал и ободрял экипаж своего маленького судна, говорил с матросами, убеждал их пожалеть несчастных женщин, обещал им награды, если они приналягут на весла, чтобы вернуться на прежний курс, где можно было скорее рассчитывать на возможность спасения. Он сделал навес из брезента над больным капитаном и ухаживал за ним, как за отцом, утешал его жену и старался развлечь бледную девушку пением и рассказами о своих приключениях, которые до сих пор все оканчивались благополучно.

Наступил четвертый день, и запас пищи и воды почти истощился. Эмиль предложил поберечь его для больного капитана и для женщин, но двое матросов восстали и потребовали свою порцию. Эмиль не стал есть, и все другие присоединились к нему. Бунтовщики устыдились своего поведения, и в течение еще одного дня зловещее спокойствие царило на маленьком судне. Но ночью, покуда Эмиль, умиравший от усталости, передал начальство самому надежному матросу, эти двое добрались до запасов, уничтожили их и украли единственную бутылку водки, которая тщательно хранилась для того, чтобы сделать соленую воду годной к употреблению. Обезумев от жажды, они жадно пили, и к утру один из них впал в оцепенение, от которого уже больше не проснулся. Другой настолько опьянел от количества выпитого спирта, что начал буянить, и когда Эмиль попробовал усмирить его, выскочил за борт и исчез в волнах. Пораженные этим событием матросы присмирели, и лодка продолжала носиться по волнам со своим печальным грузом больных и измученных людей.