Редкий гость

– Ну, непонятно, на самом деле, – нехотя подтвердил Джангулян. – На картинках с беспилотников видны котлованы, похожие на воронки от взрывов. Но так это или нет – надо смотреть на месте, надо проверять… А куда теперь?..

Он махнул рукой.

– Да, был шанс в учебники вой ти, – улыбнулся Балтимор.

– Земле нужны кислородные миры Рэн, – сказал Прошин.

– Здесь мало кто так считает, – печально улыбнулся Вазирани. – У нас преобладает точка зрения, что Земля отказалась от своих детей. А мы, соответственно, вправе отказаться от Земли.

Прошин удивленно воззрился на него. Вазирани только руками развел.

– В любом случае, – ректор доброжелательно улыбнулся, – мы должны решить, как нам поступить с вами. Вы, кажется, пишете диссертацию?

– Да, – ответил Иван, – материалы у меня с собой. Кое-что придется восстановить, но…

– Вот и работайте, – кивнул Вазирани, – придет транспорт – отправитесь на Землю, задержитесь – защитите кандидатскую у нас.

– Ну, я не знаю…

– Профессор окажет вам всемерное содействие.

Собравшаяся компания принялась утешать Ивана, попутно расспрашивая о жизни на Земле, и Прошин, увлекшись воспоминаниями, пришел в себя, хоть и пришлось мямлить что-то невразумительное, когда сначала Элизабет захотела узнать, что сейчас носят в Метрополии – неужели Иван разодет по последней моде?.. – а затем Нэнси Балтимор спросила: «Как вам Аккрингтон?» Из последних новостей самыми обсуждаемыми были слухи о регулярном пассажирском сообщении меж звезд.

– Чушь собачья, – фыркал Балтимор. – Это сколько билет туда-обратно будет стоить? Или перелет в один конец?

– А если получится? – спрашивала Вирджиния. – Представьте, как это будет здорово.

– Было бы замечательно, – вторила ей Элизабет, подталкивая локотком мужа: – Правда, Джордж?

– Так вот ваш шанс мир посмотреть, – усмехнулся Балтимор. – Делов-то – купить билет…

Тут, впервые за все время разговора, Элизабет смутилась:

– О, Джоэл, нет… мы не можем…

– С чего бы это? – заинтересовался Балтимор.

Элизабет мило покраснела, и причину ее стеснительности первой поняла Нэнси:

– О, Лиззи… неужели?

– Да, Нэнси, – Элизабет виновато посмотрел на мужа. – Доктор сказал, уже второй месяц.

Джордж Артин с обожанием смотрел на супругу.

Все бросились поздравлять счастливую пару, вечер проходил по-домашнему мило, и в таком духе продолжался до времени, когда пришла пора дружной компании разместиться за столом. Прошин с любопытством ждал, когда же появится хозяйка дома, пока Нэнси Балтимор не растолковала Ивану, что профессор Джангулян уже года три как вдовец.

Перед лицом семейной трагедии Прошин устыдился своих рефлексий: всего-то предстояло провести пару лет на непыльной должности в университете да столько же промаяться на борту очередного МТ (по прикидкам, выходил «Сатиш Дхаван»). Умильное сочувствие не покидало Ивана до утра следующего дня, когда Джангулян оставил его наедине с отпрысками, скрывшись в недрах деканата.

Редкие пылинки танцевали в лучах солнца. Колонны, поддерживающие портик, раскладывали снопы света азбукой Морзе, веселенькими стекляшками проецируя центральную мозаику – байконурский «рыбак» один в один. Громадный зал, поле жильчатого мрамора, плескавшегося витыми лестницами, сходящегося куполом где-то вверху, подпертого колоннами, помпезный, неживой, гулко отзывался гомоном разношерстной толпы студентов: молодые парни и девчонки сновали по лестницам, запросто беседовали, привалясь к колоннам, или шелестели бумагами, разложившись на лестнице, развесив пожитки на кованых перилах, восседали за столиками маленьких кафе на первом или втором этаже и болтали, хохотали, баловались, ели, пили… Знакомо, привычно, помпезно, в сравнении с милыми сердцу закоулочками, но и это не печаль – Ивана больше беспокоил пристальный взгляд девчонки за столиком напротив. А профессорская дочка, похоже, решила провертеть в нем дыру своими глазищами:

– А что, на Земле так принято пялиться на девушек?..

Отец семейства оставил их за столиком кафе на втором этаже. Детям купили коктейль, после чего Арам уткнулся в планшет, Прошин поискал в меню кофе – не нашел, хотел поинтересоваться у Дженни…

– Ты бы за братом смотрела… глаза испортит.

Девчонка, не глядя, выдернула планшет у брата.

– Отдай, – немедленно заканючил тот, – ну отдай…

Иван отвернулся под хныканье Арама:

– Отдай!..

– Ну-ка сядь!

В ответ мальчишка завизжал. Упал на пол.

Прошин физически почувствовал плотное внимание окружающих, собственную неловкость, хотя – куда больше?.. И все это грозило затянуться надолго, если бы не отец семейства:

– Дженни, Арам! – еще из коридора закричал профессор. – Дети, о боже…

Порция внимания окружающих досталась и ему. Прошин принялся сочинять что-нибудь поумнее, чем «я не виноват» или «это не я, они сами»…

…и неведомая сила прижала его к столику, лицом точно в тарелку из-под пончиков.