Реформация

Сейчас (1488) ему было около сорока двух лет; высокий и худой, с длинным лицом, румяным цветом кожи, орлиным носом, голубыми глазами, веснушками, ярко-рыжими волосами, которые уже поседели, а скоро станут белыми. Сын и друзья описывали его как скромного, серьезного, приветливого, сдержанного, умеренного в еде и питье, горячо набожного. Другие утверждали, что он был тщеславен, что он выставлял напоказ и раздувал полученные им титулы, что он возвеличивал свою родословную в своем воображении и своих сочинениях и что он жадно торговался за свою долю в золоте Нового Света; однако он стоил больше, чем просил. Время от времени он отступал от десяти заповедей: в Кордове, после смерти жены, Беатрис Энрикес родила ему незаконнорожденного сына (1488). Колумб не женился на ней, но он хорошо обеспечил ее своей жизнью и своим завещанием; а поскольку в те подвижные времена у большинства высокопоставленных особ были такие побочные продукты, никто, похоже, не пострадал от этого случая.

Тем временем он подал свое прошение Изабелле Кастильской (1 мая 1486 года). Та передала его на рассмотрение группы советников под председательством святого архиепископа Талаверы. После долгих проволочек они сообщили о неосуществимости плана, утверждая, что Азия должна находиться гораздо дальше на запад, чем предполагал Колумб. Тем не менее Фердинанд и Изабелла назначили ему пособие в размере 12 000 мараведи (840 долларов?), а в 1489 году снабдили его письмом, в котором предписывали всем испанским муниципалитетам обеспечивать его едой и жильем; возможно, они хотели сохранить возможность реализации его проекта, чтобы по какой-то случайности он не подарил континент соперничающему королю. Но когда комитет Талаверы, пересмотрев план, снова отклонил его, Колумб решил представить его Карлу VIII Французскому. Фрай Хуан Перес, глава монастыря Ла-Рабида, отговорил его, организовав еще одну аудиенцию у Изабеллы. Она прислала ему 20 000 мараведи, чтобы он мог оплатить поездку в ее штаб-квартиру в осажденном городе Санта-Фе. Он поехал; она выслушала его просьбу достаточно любезно, но ее советники снова отказались от этой идеи. Он возобновил свои приготовления к отъезду во Францию (январь 1492 года).

В этот критический момент один крещеный еврей подтолкнул ход истории. Луис де Сантандер, министр финансов Фердинанда, упрекнул Изабеллу в недостатке воображения и предприимчивости, соблазнил ее перспективой обратить Азию в христианство и предложил профинансировать экспедицию самостоятельно с помощью своих друзей. Несколько других евреев — дон Исаак Абрабанель, Хуан Кабреро, Авраам Старший — поддержали его просьбу.7 Изабелла была тронута и предложила заложить свои драгоценности, чтобы собрать необходимую сумму. Сантандер счел это излишним; он занял 1 400 000 мараведи у братства, казначеем которого он был; он добавил 350 000 из своего кармана; и Колумб каким-то образом собрал еще 250 000.* 17 апреля 1492 года король подписал необходимые бумаги. Тогда же или позже он передал Колумбу письмо к хану Катая; Колумб надеялся достичь именно Китая, а не Индии, и до конца жизни считал, что нашел его. 3 августа «Санта-Мария» (его флагманский корабль), «Пинта» и «Нинья» отплыли из Палоса с восемьюдесятью восемью людьми и провизией на год.

II. АМЕРИКА

Они направились на юг к Канарским островам, ища ветра с востока, прежде чем столкнуться с западом. После долгого пребывания на островах они отважились отправиться в путь (6 сентября) вдоль двадцать восьмой параллели широты — недостаточно далеко на юг, чтобы в полной мере ощутить благодеяния пассатов; теперь мы знаем, что более южный переход сократил бы расстояние и трудности пути до Америки. Погода стояла благоприятная, «как в апреле в Андалусии», — отметил Колумб в своем журнале; «единственное, чего не хватало, — это услышать соловьев». Тридцать три дня прошли в тревоге. Колумб занижал своим людям морскую милю каждого дня; но поскольку он завышал свою скорость, его заявления волей-неволей оказывались верными. Штиль не прекращался, и он изменил курс, после чего команда еще больше, чем прежде, почувствовала себя потерянной в бесцельных морских просторах. 9 октября капитаны «Пинты» и «Ниньи» поднялись на борт флагманского корабля и потребовали немедленно повернуть обратно в Испанию. Колумб пообещал, что если через три дня не появится земля, он выполнит их просьбу. 10 октября его собственная команда взбунтовалась, но он успокоил их тем же обещанием. 11 октября они достали из океана зеленую ветку с цветами; доверие к адмиралу вернулось. В два часа следующего утра, при почти полной луне, Родриго де Триана, наблюдатель на «Нинье», крикнул Tierra! tierra! Наконец-то это была земля.