Регистан где-то рядом

Майор указал на невысокий столб, вкопанный недалеко от стола – там висел умывальник. Невский подошел поближе. Действительно, было на что посмотреть: английскими булавками были приколоты различные по размерам и окраске фаланги, скорпионы, саранча, была даже одна небольшая гюрза (змея очень натурально обвила собой столб; казалось, что она вот-вот откроет пасть, и поднимет голову). Александра невольно передернуло. Он, не спеша, разделся по пояс; успел неплохо загореть, но по сравнению с остальными был все же «белоснежкой».

Комбат, довольный впечатлением, произведенным на доктора его коллекцией «тварей», снисходительно улыбнулся. Потом он громко хлопнул в ладоши и крикнул: «Дневальный!» Почти мгновенно из дома выскочил дежурный. Он, как и все, был по пояс голый, на голове – лихо заломлена на затылок панама, на поясе – штык-нож. Солдат скороговоркой назвал себя, правда, Невский совершено не разобрал ни слова.

– Ты измерял, сколько сегодня градусов было в 14.00? – И уже, повернувшись к доктору, майор Тараборин пояснил. – Я завел специальный журнал, где дежурные записывают показания термометра на улице в 8.00 и 14.00. В мае все данные колеблются от «до шестидесяти» и «за шестьдесят». Конечно, это днем. Утром бывает даже прохладно по нашим меркам. Сам все на себе почувствуешь. Так сколько было?

– Опять жара за шестьдесят, товарищ майор. – Бодро доложил солдат. Потом добавил. – Шестьдесят три градуса выше нуля.

– 

Вот видишь, док? Конечно, на такой жаре никакой работы быть не может. У нас перерыв на обед с 12 до 16 часов. Впрочем, и в бригаде такой же распорядок. Так что ты прилетел аккурат в наш перерыв, есть еще 15 минут. Садись. Отдыхай. Сейчас тебя угостим нашим фирменным квасом. Настоящий хлебный квас, а главное – холодный. Ну-ка, сынок, нацеди нам в бидончик еще напитка, – обратился комбат к дежурному.

Солдат тут же исчез в доме. Пока его не было, офицеры продолжили играть в домино, а Сан Саныч неторопливо продолжал рассказывать о жизни в пустыне. Выходило, что и здесь советский солдат приспособился, освоился. Первые недели, конечно, было очень трудно. Сейчас «попривыкли», «пообтерлись». А доктор батальона вообще проявил невиданное усердие и настойчивость – смог своими силами и «хапспособом» построить это здание. «Выцыганивал» с проходящих колонн строительный материал, ему понемногу выдавали. Вот за два месяца и построил эту «крепость» (солдат ему выделяли каждый день в необходимом количестве). Честно говоря, никто не верил в успех дела. Но получилось здорово. Теперь здесь своеобразный командный пункт, штаб, даже – офицерский клуб. В доме есть глубокий погреб, там хранятся запасы продуктов. Вот и бочка с квасом там стоит холодная.

Появился вновь солдат, поставил на стол трехлитровый эмалированный бидон с цветочным рисунком. Именно этот рисунок и напомнил о далеком доме. Бывало, с таким бидончиком бегали за пивом… Квас оказался очень вкусным, в меру – сладким, холодным. Только выпив подряд три стакана, Невский смог остановиться. Вот оно – настоящее блаженство!

3

Ровно в шестнадцать часов из дома снова вышел солдат, в его руке было ведро. Он подошел к большой бочке с водой в углу ограды, зачерпнул, а затем старательно полил оба деревца у входа.

Майор Тараборин тут же пояснил, что это входит в обязанности дежурного – поливать в дневное время каждые два часа маленькие смоковницы. Иначе нельзя – засохнут бедняжки. Деревца выглядели вполне здоровыми и «довольными жизнью».

Между тем офицеры отложили домино, поднялись. Пора была приниматься за дело. Замполит Пястолов и зампотех Новорук сразу ушли в подразделения, а комбат Тараборин и начштаба Кобылаш занялись разбором карт и бумаг. Невский решил пройтись по территории, что называется, «провести рекогносцировку местности».

Из пояснений командира батальона Александр уже знал, что 7-я рота размещена в другом месте – в районе Элеватора. Там они и проживают. В их обязанности, наряду с другими делами, входит охрана проходящих колонн от Кандагара до района Синджарая. За успешное выполнение своих задач командир этой роты удостоился звания Героя Советского Союза.

Входящие в батальон 8-я и 9-я роты размещены здесь, в пустыне. Они поочередно несут боевое охранение лагеря, выезжают на сопровождение колонн на своем участке дороги вплоть до Махаджири. Эти же роты принимают участие в «проческах» кишлаков, в проверке разведданных и т. д. Здесь же размещены все другие подразделения, в том числе приданные: разведчики, саперы, связисты, минометчики, артиллеристы, танкисты и т. д.