Рейс

— Сколько вы хотите за них, Андрей? Извините, что я так впрямую спрашиваю. Дело очень важное.

— Мне ничего не надо. Я уже объяснил свой интерес.

— Хорошо. Что ж. Извините за вопрос. Я должна была его задать. Давайте поднимемся ко мне и сделаем это.

— Если вы не против.

— А у меня есть выбор?

Сергеев смущенно улыбнулся.

Номер Джейн был на пятом этаже. В лифте она спросила у Сергеева, был ли он ранен на войне.

— Нет, — Сергеев понимающе улыбнулся. — А что прихрамываю, так это старая история. В детстве увлекался верховой ездой. С лошади упал. С тех пор лошадей боюсь как огня.

В номере было сумеречно и прохладно, шторы задернуты, работал кондиционер. В комнате был беспорядок, словно здесь только что прошел обыск. На полу вокруг раскрытого чемодана валялись различные предметы одежды, каска, бронежилет, камера, провода, кабели и зарядные устройства всех видов. Шкаф был раскрыт. Постель разобрана. На прикроватном столике стояли четыре бутылки минеральной воды «Эвиан».

— Извините за бардак, — извинилась Джейн. — На улице война, сами понимаете. Все должно быть под рукой.

— Ну что вы, не переживайте. У меня дома такой беспорядок, вы даже представить не можете, — Сергеев развел руками, словно пытаясь продемонстрировать размеры своего домашнего беспорядка. Его не переставал удивлять ее уровень владения русским языком. Журналистка? Или?..

— Пить хотите? — Джейн посмотрела ему прямо в лицо. — Кроме воды, правда, ничего нет. Хотя в мини-баре должно быть что-то покрепче и холодное. Я еще не открывала.

— Спасибо. Я бы сейчас выпил глоток холодного виски, если есть. У нас здесь с этим сложно.

— Понимаю, — тряхнув копной рыжих волос, Джейн села на корточки перед мини-баром, одной рукой поправляя локоны, другой открывая дверцу. — Вам повезло, есть «Белая лошадь». Будете?

— Не откажусь, — капитан принял из рук американки ледяную бутылочку, отвернул крышку и одним глотком выпил ее почти всю. — Как же давно я не был дома…

Джейн ничего не ответила, предложила ему сесть в кресло у телевизора. Сама подошла к столику, достала из сумки ноутбук и включила его.

— Я готова, — сказала она через минуту, не в силах справиться с волнением. — Вы фотографии в смартфоне открыли? Давайте его сюда.

Сергеев подошел к ней сзади, через плечо передал телефон. Она, не оборачиваясь, стала подсоединять его к компьютеру. Капитан стоял у нее за спиной и следил за ее движениями.

На экране крупным планом появилось отчетливое изображение, по словам Сергеева, самоходной огневой установки от комплекса «Бук М 1–2» на трейлере. На борту легко можно было различить белые цифры «232». На следующей фотографии было видно, как трейлер движется по улице какого-то поселка мимо огромного щита с рекламой «Супутникового телебачення».

Сердце Джейн забилось, как у археолога, который спускается в гробницу Хеопса. Она облизала губы и вновь провела рукой по волосам. Ее волнение не скрылось от Андрея. Он приблизился к ней вплотную и обнял за плечи.

В следующую секунду он уже катался по полу и выл от боли, держась обеими руками за низ живота: не поворачиваясь, резким движением Джейн вонзила ему острый локоть правой руки точно в пах.

Вскочив со стула, она схватила со столика стеклянную бутылку «Бадуа» и разбила ее о мраморный подоконник. Затем вытянула из-под подушки «Макаров», присела на одно колено возле поверженного капитана и, приложив острие разбитой бутылки к его горлу, хриплым голосом прошептала:

— Если еще раз коснешься меня, motherfucker[41], я отстрелю твои fucking balls[42]!

Через несколько минут капитан пришел в себя. Джейн вручила ему еще бутылочку «Белой лошади» «на дорогу», отдала телефон, поблагодарила и выпроводила за дверь, пожелав удачи на службе.

Джейн успокоилась, только когда наполнила ванну обжигающе горячей водой, вылила сверху целую бутылочку пены и улеглась в воду, закрыв глаза. Ей не терпелось послать фотографии в редакцию. Но в Торезе один военный из местных ополченцев, который, по его признанию, был «за Украину», обещал «по секрету» познакомить ее со свидетелем пуска ракеты — своим свояком, как он сказал. Ей было необходимо хотя бы одно свидетельство реального очевидца — с именем и местом жительства. Она пошлет фото вместе с интервью. А пока…

Она лежала в облаке пара, закрыв глаза и положив себе ладонь между ног. Она была возбуждена. Ее пальцы двигались. С губ слетел стон. Она несколько раз содрогнулась всем телом.

Джейн не была лесбиянкой, но и с мужчиной она никогда не была, если не считать того случая, о котором она пыталась забыть все эти годы и не могла, как ни старалась. Их было четверо. Все были пьяны и обкурены. Включая ее. После школьной вечеринки. Она, тихая, застенчивая, провинциальная шестнадцатилетняя девочка, отец которой работал ковбоем-смотрителем на ранчо одного богатого адвоката, а мать — официанткой в Red Lobster, местном ресторанчике дешевой сети sea food[43] для клиентов с достатком ниже среднего, выпила вина и покурила «травки» первый раз в жизни.