Рейтар

– Это игра стеклянных скал Первой Ласкузии в летний полдень, – пояснила штурман. – Боагтар уверен, что стоит совместить эту мелодию с пением ольянских мирепари.

– Не «мирепари», – в голос рассмеялся Си Ифмари. – А мураппари, я же говорил.

И повернулся к Юрию:

– Кири постоянно путает, – в его голосе послышалось теплота. – Мураппари – такие роящиеся насекомые с узкими и жесткими крыльями, очень красиво стрекочут. А мирепари – это урсулитская похлебка из требухи.

Гарин слегка улыбнулся, смутно понимая, о чем идет речь. Он исподтишка посмотрел на штурмана – уж не специально ли она сделала вид, что ошиблась, чтобы развеселить Си Ифмари?

– Я запомню, – модулятор передал в голосе Кирики задорные нотки. – Так вот, Юра, мы сегодня как раз, развлечения ради, вспоминали всевозможные странные и загадочные истории, а в особенности звуки. У меня иногда даже получалось подобрать аналогии в аудиотеке. Не хотите поучаствовать в игре?

Юрий совсем пришел в себя после инцидента с шифровальщиком. Даже передумал уходить – поймал себя на мысли, что ему здесь нравится. Потому принял правила, честно попытался вспомнить какие-то звуки. В голову лезла всякая всячина, от детских «му-му» и «кря-кря» до услышанных где-то мелодий.

– Кстати, а нет ли у нас настоящей музыки? – подала голос Аглая. – Желательно, имперской.

– Чуть позже, госпожа Рубин, – мягко ответил Корней, присаживаясь напротив, Юрия.

– Что, тоже сложно что-то вспомнить вот так, с ходу? – спросил он Гарина.

Тот лишь криво ухмыльнулся, утвердительно кивая.

– Ну же, – подбодрила штурман. – Не поверю, что в вашей жизни не было странных или загадочных звуков.

И тут Юрий вспомнил. Вспомнил самый странный и загадочный звук, когда-либо слышанный им. Пугающий до глубины души, особенно в исполнении бьющейся в судорогах хрупкой кудрявой девушки.

– Рэка-рэка-рэка.

– Что? Еще раз, пожалуйста! – встрепенулась штурман.

– Рэка-рэка-рэка, – произнес Юрий громче, стараясь передать ту же интонацию, что слышал когда-то от Элли. – Ну, как-то вот так…

– Что это? – спросил Си Ифмари.

– Я не знаю, – честно признался Гарин.

– Погодите-ка! – вдруг азартно воскликнула Кирика. – Я это уже слышала!

– Да? – удивился Юрий.

– Без сомнения.

Девушка коснулась тонкой серебристой полоски на тыльной стороне ладони, пошевелила пальцами, словно перелистывая страницы. Юрию лишь осталось гадать, что девушка могла понять из его пения.

– Думаю, не ошиблась, – штурман наконец двумя пальцами выудила что-то невидимое, плавным жестом бросила в сторону стационарного проигрывателя. – Это вы слышали, Юра?

Окружающее пространство рассыпалось множеством каверн, заполненных эхом. Воздух волнообразно завибрировал, повинуясь рокочущему, утробному звуку.

– Рэка-рэка-рэка-рэка, – бесконечно гудело вокруг с ударением на «а».

От этого рычания, многоголосого и пугающего, неприятно холодило в груди, голова наливалась тяжелой и колючей болью. И, вместе с тем, эта какофония странным образом приковывала к себе, растворяла, распыляла.

Словно от зубной боли скривился Корней, длинно выругался Тэ Иревиа.

– Хватит! – не выдержала Аглая. – Уберите это!

Ее точеное лицо побледнело, глаза возмущенно блестели.

Кирика жестом оборвала звук.

– Извините, – ее голос звучал искренне. – Вам было неприятно?

– Неприятно? – фыркнула Аглая. – Это ужасно! Не включайте больше подобное при мне!

– Да, это было несколько… странно, – Корней оттянул пальцем ворот куртки, высвобождая горло.

– Словно голову в центрифугу засунули, – высказался Си Ифмари. – Юра, где вы слышали такой кошмар?

– От одной девушки, – Юрий повернулся к Кирике. – Что именно это было?

– Это так называемый «Эрчек Кае», – ответила альцион и перевела. – «Невозможный клекот». Довольно известная мелодия в среде сайчолов^[18].

– Мелодия, – с раздражением передразнила Рубин. – Это что, какая-то альционская песня?

– Нет, вовсе нет, – штурман покачала головой. – Но это действительно мелодия, цельная по своей фактуре, многоголосая и многоуровневая.

– Так что же это? – напомнил Юрий.

– Как вы, возможно, знаете, – с удовольствием начала рассказ Кирика. – Свой «голос» есть абсолютно у всего. При определенных условиях звучат камни, планеты и даже свет. Единственное во Вселенной, что не имеет своего «голоса», это Арки. Они ничего не отражают, ни с чем не резонируют и ничего не излучают. В среде сипси, «ловцов звука», даже есть такая шутка: «Звучать как Арка». Так говорят о чем-то не имеющем смысла, невозможном. Но вот несколько лет назад один сипси заявил, что ему удалось немыслимое. Во время пролета через одну из Арок ему удалось зафиксировать некий «белый шум», из которого сипси вычленил мелодию, позже названную «Эрчек Кае». По его заверению, именно так и звучат Арки.

– Неприятно они звучат, – хмыкнул Корней.

– Это правда? – спросил Юрий. – Это голос Арок?

Кирика развела в стороны кисти рук, словно пожала плечами.