Река голубого пламени

Фредерикс, похоже, хотел что-то сказать, потом передумал и лишь покачал головой. Орландо понял, что его друг собирался задать вопрос, но неожиданно смутился при мысли о беседе с мультяшкой. Орландо улыбнулся. Забавно: так хорошо знать человека и при этом не знать его вовсе. Он знал Сэма Фредерикса уже несколько лет — с шестого класса — и до сих пор не видел его лица. Ее лица.

Осознание этого снова поразило Орландо. Он поглядел на знакомые черты Пифлита-вора (острый подбородок, большие выразительные глаза) и снова стал гадать, как на самом деле выглядит Фредерикс… Она хорошенькая? Или похожа на привычные симы Фредерикса, за исключением того, что она — девушка, а не парень? И какое это имеет значение?

Орландо не был уверен, что это важно. Но и в том, что это не важно, он не был уверен тоже.

— Я голоден, — объявил Фредерикс. — Что будет, если мы здесь что-нибудь съедим, Орландо? Я хочу сказать, я знаю, что в действительности мы не наедимся этим. Но на вкус это будет приятно?

— Не знаю наверняка. Думаю, зависит от того, что удерживает нас в системе. — С минуту он старался подумать над этим: как мозг вместе с телом могли быть пойманы в виртуальный интерфейс; но ему было трудно сосредоточиться. — Я слишком устал, чтобы об этом думать.

— Наверное, вам двоим стоит поспать, — сказала черепаха. — Я с удовольствием постою на часах на случай, если вернется наш друг или нечто менее приятное заинтересуется нами.

Фредерикс окинул черепаху взглядом, в котором угадывалось подозрение.

— Да?

Орландо устроился у массивного основания ножки мебели, которая была широкой, как силосная башня из какого-то старого вестерна, и относительно удобно пристроился к ней спиной.

— Давай, — сказал он Фредериксу, — Можешь положить голову мне на плечо.

Друг повернулся и уставился на него:

— Что это значит?

— Только… только то, что тебе так будет удобно.

— Ах, вот как? А если бы ты был уверен, что я парень, ты бы мне это все равно сказал?

У Орландо не нашлось честного ответа. Он пожал плечами.

— Ладно, считай меня мастером по обломам. И отведи в передачу «Сеть и Закон».

— Пожалуй, ребята, я расскажу вам одну историю, — радостно сказала черепаха. — Это иногда помогает быстрее найти путь к Пескам Сна.

— Ты что-то говорила о Покупателях. — Орландо был заинтригован, хотя не знал, достанет ли у него сил выслушать историю до конца. — Ты веришь, что они — те, кто сделал вас? Кто сделал всех… людей на Кухне?

Фредерикс застонал, но черепаха его проигнорировала.

— Сделали нас? Боже правый, нет. — Она сняла очки и суетливо их протерла, как будто одна только эта мысль ее взволновала. — Нет, нас сделали где-то еще. Но Покупатели, если верить рассказам, приносят нас сюда из другого места, а потом мы проводим наши ночи в Кухне, вечно желая вернуться в наш настоящий дом.

— Ваш настоящий дом?

— Большинство называют его «Магазин», хотя я однажды видела группу вилок и ложек, которые принадлежали к секте Столовых Приборов; так они называли великий дом «Каталогом». Но все сходятся в одном, что где бы ни был этот великий дом, это место, где мы не спим, если только сами не пожелаем, и где Лампочка светит всю ночь — ночь, которая никогда не кончается. И там Покупатели служат нам…

Орландо улыбнулся и поглядел на Фредерикса, но глаза его друга уже были закрыты. Фредерикса никогда не интересовали разные «как» и «почему».

Черепаха продолжала тихо бормотать. Орландо почувствовал, что сползает в подобие сна. Сон наяву, в котором он и его друзья по Кухне могли жить своей мультипликационной жизнью, не опасаясь, что их запихнут в ящики или шкафы, и в котором все насилие прошедшей ночи исчезло с возвращением темноты…

«Примерно так было бы, живи я здесь все время, — подумал он сонно. — Занятно — даже мультяшки хотят быть живыми. Прямо как я. Я мог бы жить здесь вечно и не болеть, и мне не нужно было бы никогда больше ездить в больницу, потому что в следующий раз я могу уже не вернуться оттуда, а может быть, не вернусь уже в этот раз.. Врачи и сестры делают вид, что им не грустно… Мне это было бы не нужно, если бы вот это все было реальностью, и я мог жить здесь всегда и никогда не умер бы…» Внезапно он сел. Фредерикс, который (которая?) в конце концов все-таки свернулся на его плече, сонно запротестовал.

— Проснись! — Орландо потряс друга. Черепаха, которая убаюкала себя и погрузилась было в подобие легкого сна, уставилась на него поверх обода очков, как будто видя его впервые, потом снова медленно закрыла глаза и задремала. — Фредерикс, ну же! — Орландо разговаривал громким шепотом, не желая посвящать во все черепаху. — Проснись!

— Что? Что такое?

Фредерикс всегда просыпался медленно, как улитка, но через несколько мгновений он, очевидно, вспомнил, где они находятся, и глаза его открылись совсем — и выпучились:

— Что случилось?

— Я догадался!