Река меж зеленых холмов

Не дожидаясь ответа и чувствуя, как сзади неслышной тенью пристроился Дурран, она решительно направилась к широкой лестнице на пять пролетов, которая вдоль бока здания вела с крыши непосредственно на землю, а не внутрь дома. Приступ острого раздражения улетучился, и она чувствовала лишь безмятежное спокойствие, которое сделало бы честь Ведущему по Пути. В конце концов, жизнь есть жизнь. Раз она выбрала - сознательно выбрала, по доброй воле! - роль Кисаки Сураграша, то подписалась и на все сопутствующие неудобства. Значит, самозванка? Повинуясь внезапной вспышке озорства - безмятежное спокойствие, да? - она перемахнула через перила, когда до земли осталось еще два пролета, и мягко погасила прыжок, спружинив ногами. В конце концов, здесь меньше полутора саженей. Рядом громко бухнуло - Дурран прыгнул за ней, но с куда меньшим изяществом и едва слышно охнув от неудачного приземления. Карина сделала зарубку на память: не выкидывать фортелей в его присутствии. А то еще убьется от излишнего рвения… Не торопясь она прошла вдоль фасада к входу в здание, освещенного четырьмя масляными фонарями, и остановилась в ожидании. Вопли и завывания приближались и стали разборчивыми даже на простой слух, и ждать явно осталось недолго.

- Дурран, - негромко сказала она, не поворачивая головы, - не вмешивайся, прошу тебя. Будет скандал и много разных слов, но ты не реагируй. Я сама справлюсь. Сам знаешь, как молва раздувает реальные события, а нам совсем не нужно слухов о тысячах жертв.

- Ма сира, сама Карина, - буркнул Дурран. Карина внутренне усмехнулся. На кленг, да еще такой формально-вежливый, он переходил только в моменты наивысшего раздражения и неодобрения. Наверняка сейчас он считает, что она делает очередную глупость. Старые рефлексы солдата Дракона наверняка подсказывают ему самое простое решение: один выстрел из тяжелого пистолета, что висит у него в кобуре на поясе, и любой неуважительный шаман навсегда перестанет нести чушь. Нет, "на такое я пойтить не могу", всплыла в голове фразочка из смешного земного фильма, чудом сохранившегося после Катастрофы и из любопытства просмотренного ей неделю назад. Не наш метод.

Нелюбимый ей расширенный диапазон зрения она отключила, а потому шаман выскочил из темноты в пятно света от фонарей неожиданно, как лягушка из травы.

- Самозванка! - возопил он в очередной раз, потряхивая бубном - и замолк, недоуменно уставившись на Карину. За его спиной за границами освещенного пространства угадывалась сгустившаяся толпа.

- Доброго тебе вечера, момбацу сан, - вежливо сказала Карина, одергивая помявшиеся шорты. - Я Карина Мураций. Ты искал меня?

Вместо ответа шаман завыл, закинув голову к небу, да так натурально, что откуда-то издалека ему откликнулись две настоящих собаки. Потом снова забил в бубен, приплясывая на месте.

- Самозванка! Самозванка! Самозванка! - с придыханием выплевывал он. - Самозванка явилась! Она не слышит духов! Она не говорит с духами! Она не шаман! Женщина не шаман! Женщина не может быть шаманом! Самозванка!

У плеча Карины шевельнулся Дурран, и она искренне понадеялась, что телохранитель сможет сдержать себя. Иначе и в самом деле придется уволить. Отправить его в Мумму, пусть обихаживает молодую жену и муштрует ополчение…

- Я никогда не говорила, что я шаман, момбацу сан, - невозмутимо сказала она, слегка возвысив голос, чтобы ее слышали. - Шаманом меня называли другие. И я действительно не говорю с духами - нельзя говорить с тем, чего не существует. Я всего лишь синомэ, которую назвали шаманом.

Услышав страшное слово, толпа зрителей слегка отшатнулась назад, послышался легкий ропот. Ничего, не помешает лишний раз напомнить им, что синомэ не обязательно безмозглая убийца.

- Зачем ты здесь? - с пафосом провозгласил мнимый коллега по профессии, зазвенев бубном. - Зачем ты пришла из-за моря? Здесь не твоя страна! Убирайся, лживая бесстыдная женщина, тебе здесь не место! Вон! Вон!

- Прости, господин, но я не могу уйти. Меня привезли сюда силой, но осталась здесь я по доброй воле. Я лечу людей…

- Ты насылаешь на них злых духов! - перебил ее шаман, нимало не заботясь о логике полета своей мысли. - Ты науськиваешь духов, чтобы они пожирали души людей, чтобы вселялись в чужие тела! Все, кого ты лечишь, умирают, и духи, духи, духи вселяются в их тела! Живые мертвецы! О-у-у-у!

Он снова завыл, потрясая жезлом.

- Глупости говоришь, момбацу сан, - все так же спокойно ответила Карина. Интересно, у кого первого кончится терпение - у него или у нее? - Повторяю - я не умею говорить с тем, чего нет. Я не общаюсь с духами. Я просто лечу. Зачем ты пришел сюда?

- Ты синомэ! - рявкнул шаман, внезапно переставая трястись и вперивая в нее взгляд, горящий отсветами фонарей. - Безумная синомэ! Смерть синомэ!

Он развел руки в сторону, выпячивая грудь, словно намереваясь заключить в объятья весь мир, и зарычал. И внезапно на Карину обрушился мягкий, но сокрушительный удар.