Река меж зеленых холмов

— Я могу разговаривать, госпожа Камэй. Но я сейчас войду в лифт, и связь на какое-то время пропадет. Я перезвоню тебе, когда выйду из подъезда на улицу.

— Нет, господин Павай, связь не пропадет. Я прошу твоей помощи. Я… попала в неприятности с вашей полицией, а госпожа Ольга Лесной Дождь сейчас, скорее всего, спит, и я не хочу пока ее будить. У нее вчера выдался тяжелый день.

— И какого же рода у тебя неприятности? — нахмурился криминалист. Двери лифта раскрылись, и он вошел в них, нажав кнопку нулевого этажа. Сигнал, как ни странно, действительно не пропал.

— Сложно объяснять по телефону. Но если вкратце, то я нашла тебе свидетельницу по той теме, что мы обсуждали вчера. К сожалению, обстоятельства чрезвычайно запутаны, и мне нужен следователь, которому можно довериться. Твое личное дело содержит о тебе много лестных отзывов, и я подумала, что лучше ты, чем тот грубый и невежливый господин полицейский, который меня задержал. Он не хочет меня слушать и все время угрожает, что отдаст под суд, хотя я ни в чем не виновата.

Павай нахмурился еще сильнее.

— Откуда у тебя доступ к моему досье, госпожа Камэй? — резко спросил он. — Ты не можешь его иметь. Ты лжешь!

— Господин Павай, у меня очень широкие возможности. Пожалуйста, мне нужна помощь. Если ты не вмешаешься, может случиться крупный международный скандал, в результате которого пострадает в том числе задержавший меня полицейский. Он невежлив и груб, но всего лишь честно выполняет свою работу. Я очень тебя прошу — прибудь в восьмой полицейский участок. Я нахожусь в камере предварительного задержания. Я могу надеяться на твое участие?

Двери лифта распахнулись. Криминалист вышел из него и направился к выходу на подземную стоянку. Участие? Ему к семи в аэропорт. Если не успеет, о планерке с подчиненными можно забыть — ночная смена уедет по домам, а дневная расползется заниматься своими непосредственными обязанностями. А ему есть, ох, есть что им сказать по поводу участившихся случаев наплевательства и раздолбайства!

С другой стороны, восьмой участок и опекаемый им в числе прочего Золотой парк, как он помнил, расположены на южной окраине города, и он почти не сделает крюка. Если девица и в самом деле вляпалась в неприятности с убийством, он хотя бы сможет дать ей совет. В ней, щуплой и невзрачной, тем не менее чувствовалась какая-то странная скрытая сила. И еще что-то, сразу располагающее к ней. Выглядела она в аэропорту весьма подозрительно, но криминалист не верил, что она способна по доброй воле совершить серьезное преступление, тем более — такое тяжкое, как убийство. Значит, нужно помочь. По крайней мере, он посоветует ей приличного и более-менее честного адвоката. И что она там сказала про свидетельницу?

— Господин Павай?

— Да, госпожа Камэй, я приеду. Но, сама понимаешь, я не могу вмешиваться в действия полиции, пока они официально не передадут дело АКР.

— Я чрезвычайно благодарна тебе, господин Павай, — прозвучало в динамике, и тут же звонок оборвался.

До восьмого участка криминалист добрался на удивление быстро. Пробки в этот ранний час еще не возникли, и уже через пятнадцать минут он поставил машину на стоянку перед отделением полиции. Издали махнув удостоверением направившемуся было к нему патрульному, он вошел в участок и оперся о барьер дежурного.

— Я капитан Павай Литвенник, Агентство криминальных расследований, — он снова предъявил удостоверение. Дежурный лениво взглянул на него и вопросительно приподнял бровь. — Некая Карина Камэй у вас содержится? Щуплая на вид, невысокая брюнетка, гражданка Катонии?

— А, катонийская проститутка… — протянул дежурный. — Есть такая. Задержали на пару со второй такой же. Что-то они там с клиентами не поделили, в результате три то ли жмура, то ли хорошо покалеченных. Старший следователь Трехзубый задержание проводил. Обе девки в «зоопарке» сидят. Трехзубый на месте, бумажки заполняет. Вон в ту дверь, у него стол в дальнем конце комнаты. Да он там сейчас один, не промахнешься.

— Спасибо, — буркнул Павай, отправляясь к указанной двери.

Следователь, хмурый мужчина лет пятидесяти в потрепанном сером костюме, сидел у дальнего окна в большом зале с массой столов. Он лениво шевелил пальцами в сенсорном поле, заполняя какую-то форму, судя по всему — стандартный протокол задержания. На криминалиста он обратил внимание, только когда тот встал прямо перед ним.

— Младший следователь майор Трехзубый. Чего надо? — недружелюбно спросил он, не поворачивая головы.

— АКР, — коротко сказал Павай, предъявляя удостоверение. — По поводу Карины Камэй.

— Уже? Я же еще оформить ее как следует не успел! — удивился следователь.

— Она позвонила мне и сообщила, что попала в неприятности. Что случилось? О каких жмурах речь?

— Вот закончу рапорт, передам акрам, тогда и разбирайся с ней сколько влезет, — недовольно огрызнулся следователь. — Сейчас некогда.

Вместо ответа Павай выразительно посмотрел на него, скрестив руки на груди и постукивая носком ботинка по полу.