Река меж зеленых холмов

— Я не на тебя злюсь, — угрюмо откликнулась Ольга, пытаясь ладошкой машинально пригладить растрепанные волосы. — На себя. Могла бы и догадаться, что без пригляда тебя оставлять нельзя. Горюшко ты мое… нет, не мое, всемирное! Кара, ты понимаешь, что мне сам Верховный Князь приказал за тобой приглядывать? А ты от меня сбегаешь. Меня же уволят за некомпетентность, и правильно сделают. Следовало с тобой в гостинице заночевать. Или хотя бы инструкции оставить персоналу…

— Тебя не уволят, потому что ты больше не телохранитель. А директору департамента охранником работать не положено, господин Тайлаш сам вчера сказал. А что ты так плохо выглядишь? Круги под глазами, кожа серая. Спала плохо?

— Какое там спала! — Ольга махнула рукой. — Думала, лягу и вырублюсь, ан нет — до полпятого с боку на бок ворочалась. Только глаза закрою, сразу кошмары начинают мерещиться, как кто-то гоняется за мной по всем коридорам министерства, а кто — не разглядеть. Во время такого кошмарика лампу на тумбочке щупальцем вдребезги разнесла, как сопливая девчонка, штору вместе с карнизом с окна сорвала. Хорошо хоть само окно не вышибла, а то еще и стекольщиков звать пришлось бы… Под утро вроде задремала, и тут вдруг трезвонит коммуникатор и кто-то женским голосом сообщает, что ты арестована и сидишь в полиции. Кстати, откуда у графини мой домашний номер? Мы же с ней не знакомы. Она вообще кто?

— Конструктор, специалист по тектоническим процессам… — автоматически откликнулась Карина. — Ой… Я имею в виду, у нее такое хобби. Просто… ну, хорошая знакомая. С детства.

— Опять врешь, — констатировала Ольга. — В жизни не видела графинь-красавиц, слышавших о каких-то процессах помимо бракоразводных. Одно из двух — или графиня, или тектоника. Наверняка кто-то из подручных твоего исчезнувшего папочки. Она хоть настоящая графиня? Или тоже соврала?

— Онка, ну я понятия не имею! — взмолилась Карина. — Я действительно давно о ней знаю, но до сегодняшнего утра мы лично практически не общались. Какая разница? Главное, что она о госпоже Мидаре как следует позаботится и домой отправит.

В конце концов, на сей раз она вообще не соврала, верно? Она же в самом деле не знает о реальном статусе Миованны. И они действительно практически не общались…

— А как сюда акр попал? Рыцарь Лиственник, я имею в виду?

— Я ему позвонила. Он же мне вчера визитку дал. Я думала, он госпоже Мидаре поможет. Ее, оказывается, сюда заманили меньше двух недель назад. Наврали с три короба и заставляли такую мразь обслуживать… Она уже думала, что не выберется. Сбежать пыталась — поймали и избили до полусмерти, — Карина вздохнула. — Онка, почему у вас проституция запрещена?

— Потому что те, кто на ее счет законы принимают, себе девок всегда найдут, — хмуро ответила новоиспеченная графиня. — А публичную мораль, типа, блюсти надо. Церковники, скоты, по слухам, даже в монастыри к себе шлюх толпами таскают, но послушала бы ты, как они по телевизору о нравственности распинаются! Давеча один такой на глаза случайно попался — морда поросячья, глазки жиром заплыли, жирный, как откормленный хряк, взгляд бегает, как у карманника, а сам разве что не хрюкает. Как он нынешние нравы обличал! Распустились, Единого забыли, да за что Колесованный свою жизнь под дубиной палача отдал!.. Тьфу. Ну ладно, что дальше делать намереваешься? Не надейся, я от тебя больше ни на шаг не отойду. А я, между прочим, не завтракала и жрать хочу от треволнений. Из-за дурацкого гиперметаболизма пять раз в день лопать приходится, и все равно никогда не досыта…

— Соболезную, — посочувствовала Карина. — И я не завтракала. Пойдем поищем место, где кормят?

Найти на окраине Каменного Острова открытое кафе или ресторан в полвосьмого утра оказалось очень нетривиальным занятием. Вернее — мероприятием, заранее обреченным на провал. В автомобиле Ольги они проехали пять кварталов, всматриваясь в тянущиеся по сторонам пятнадцати- и двадцатиэтажные здания, розовеющие под лучами утреннего солнца, но немногие обнаруженные точки общественного питания все оказались закрытыми. В конце концов Ольга заметила небольшой киоск, торгующий удивительнейшей едой — тонкими круглыми пластинками теста, зажаренными в масле на сковороде и свернутые конвертиками, внутрь которых накладывалась начинка: рубленые грибы, рубленая же ветчина, повидло и прочие вкусности. Называлось кушанье «блинами» (интересно, это ими ругаются? или случайное совпадение?) Пока Карина осторожно жевала жареное тесто с еще одной сладкой местной достопримечательностью — сгущенным молоком с сахаром — Ольга почти мгновенно проглотила три конвертика с ветчиной пополам с сыром и еще один с грибами.

— Похоже, жизнь налаживается, — обсасывающая жирные пальцы глава Сураграшского департамента заметно повеселела. — Конечно, соболезную я своему желудку, но иногда можно и оторваться. Ну и как тебе блинчик?

— Вкусно, — Карина дожевала остатки печеного конвертика и аккуратно вытерла пальцы салфеткой. — Только калорий в нем ужас сколько. Если бы я следила за фигурой, ни в жизнь бы такой в рот не взяла.