Река, текущая вспять

— Мы добрались до того места, где я тебя встретила, — продолжала Мари, — и сразу приняли решение. Пит крикнул: «Но, Кадишон!» Осла звали Кадишон. Всех троих любителей пукать звали Кадишонами — деда, отца и сына. И мы въехали в лес. Я попала туда в первый раз. Как ты сегодня. Я знаю дорогу, и мы будем на месте уже завтра. Ты в этом убедишься. Каждый раз, пройдя лес насквозь, я спрашиваю себя, не сон ли это. Вообрази море цветов — до самого горизонта, самых невероятных окрасок, форм, размеров. Лавина ароматов. Пит опьянел от запахов и побежал со всех ног. Сорвал огромный пурпурный цветок и надел его себе на голову, как шляпу, крича: «Капитан Пит к вашим услугам!» Я тоже была безумно счастлива. Я расхохоталась и прокричала ему: «Вольно, капитан!» А он, чтобы рассмешить меня, разбежался, упал ничком и замер. Я подбежала обнять его и увидела, что он мертв. Он ударился головой о единственный камень в поле. Единственный, клянусь тебе. Я звала его: «Пит! Пит!» — но он не отвечал. Он лежал в своей смешной шляпе и улыбался мне. Нельзя было умереть более счастливым. Я уже собиралась заплакать, как Кадишон устроил знатный салют. И в ту же секунду — видишь, я всегда быстро принимаю решения — я решила больше не плакать, никогда не плакать, а наоборот, продолжать жить весело, как прежде с ним. Я вырыла яму и положила его туда. Уж чего-чего, а цветов на его могилу сажать не надо было. Потом я просто пообещала ему, что вернусь навестить его в следующем году и буду приезжать каждый год, так и делаю до сих пор. Вот моя история, Томек… Ну ты что, Томек, ты же не собираешься плакать?

У Томека дрожал подбородок, и он ничего не мог с собой поделать. Но если Мари пережила все это и не плачет, то он не будет плакать от ее рассказа. Он сжал зубы и спросил:

— А потом ты вернулась с той стороны леса? Там, наверное, очень здорово, среди всех этих цветов?..

— Конечно, я хотела там остаться, особенно когда представила, что меня будет ждать с другой стороны. И вот, вообрази себе, мы с Кадишоном оказались посреди поля. Но, представь себе, выяснилось, что по нему нельзя пройти больше километра.

— Почему же? — спросил Томек.

— Просто потому, что запахи сводят с ума. Они ударяют в голову, и ты начинаешь бредить. Начинаются галлюцинации. Это весело и смешно, но потом можно умереть. К счастью, Кадишон оказался более выносливым, чем я. Мне лишь хватило сил сказать: «Назад, Кадишон!» — прежде чем потерять сознание, и он довез меня до могилы Пита на краю леса, где запахи слабее. И мы поехали обратно.

После рассказа Мари воцарилось молчание. Кадишон-младший бодро шагал по дороге. Томек заметил, что стало гораздо темнее и холоднее.

— А ты? — снова заговорила Мари. — Что тебя сюда привело? Теперь твоя очередь рассказывать.

— Хорошо, — ответил Томек, укутываясь в одеяло, — но моя история не такая интересная. Я просто очень хотел путешествовать. У меня небольшая бакалея в моей деревне; мне стало скучновато. И вот я ищу реку Кьяр. Знаешь такую?

Мари никогда о ней не слышала.

— Это река, которая вроде бы течет вспять, и если пройти вдоль нее до самого конца, на вершину горы, которая называется Священной, то можно набрать воды, которая дает бессмертие.

— Правда? — удивилась Мари. — И кто же тебе рассказал об этой реке?

— Мой друг Ишам. Он уже совсем старый, и я бы очень хотел принести ему этой воды.

— Ты действительно смелый мальчик, Томек, — промолвила Мари после небольшой паузы. — Скажи мне: во время нашего маленького эксперимента, до того как я вышла из леса, ты собирался в него войти?

— Думаю, да, — ответил Томек, очень гордый собой.

— Ты хочешь найти воду для своего друга Ишама, и это все, что заставило тебя тронуться в путь?

— Все.

— Ничего больше? — спросила Мари.

— Ничего больше, — ответил Томек.

Он смутился, потому что ему показалось, что была и другая причина. Он попытался вспомнить ее, но не смог.

Потом они замолчали, и повозка, мерно покачиваясь, потихоньку убаюкивала их.

Глава шестая

Медведи

Через час пути Томек убедился в богатых музыкальных способностях Кадишона. Стемнело, и не было видно ни зги. Кроме того, в повозке стало неуютно от холодного тумана.

— Тпру, Кадишон! — крикнула Мари, и осел остановился как вкопанный.

Она протянула дрожащему Томеку куртку.

— Возьми накройся. Потом будет еще холоднее. А я пока надену тапочки на нашего приятеля.

Томек подумал, что бы это могло значить, и решил посмотреть. Мари порылась в повозке, вынула из нее кучу тряпок и кинула их на землю. Потом спрыгнула на землю сама и принялась обматывать Кадишону копыта, так что скоро на каждой ноге образовалось по большому шару. Томек ничего не понимал.

— Вот и все. Теперь можно в дорогу! Томек, мне нужна твоя помощь!