Река, текущая вспять

Я долго плакала над этим письмом слезами счастья и боли, а потом полночи писала ответ, стараясь, чтобы он получился таким же хорошим. Надеюсь, мне это удалось. Я поручила Иориму отправить мое письмо с Грегуаром, почтарем Небесного Тракта, моим небесным гонцом.

О Томек, обещай, что когда-нибудь мы с тобой снова отправимся в путь, на этот раз на север, и я их увижу. Обещай, что когда-нибудь все мы встретимся. Почти все…

На следующий день я ушла с попутным караваном, который проходил мимо. Тащить с собой клетку я, конечно, не могла; амадину я посадила себе на плечо, и так мы с ней и пересекли пустыню. Она сидела, такая ярко-синяя, на белом бурнусе, который мне одолжили, и мои попутчики только на нее и смотрели. Каждый рад был напоить ее из собственной горсти. Иногда она взлетала, плеща крыльями, и порхала над нашими головами, как маленькое пламя.

У меня теперь есть несколько сокровищ: письмо приемных родителей, компас Иорима, амадина моего отца, флакончик Пепигомы, перстень Бризеллы… А ты, Томек, — мое живое сокровище. Вот почему я рассказала тебе — тебе, и больше никому, — эту длинную историю. Мою историю. Теперь, как я и обещала, — рот на замок. Сказке конец. Больше мне сказать нечего. Но должно быть какое-то последнее слово, и вот я, болтушка, выбираю самое красивое из всех. Я выучила это слово в пустыне. Произносится оно так: молчание.