Река, текущая вспять

— Да. Те, кто дошел до нее, говорят, что никогда не видели ничего более впечатляющего. Ее вершина скрывается в облаках. Но эту речушку голыми руками не возьмешь. Чем выше она поднимается, тем уже становится. Сначала это бурный горный поток, потом — тихий ручеек. Она все время течет вспять. Когда забирается совсем высоко, то превращается в тоненькую струйку не шире моего мизинца. Там она снова оживляется и создает в толще камня впадину размером с полтазика. Эта вода невероятной чистоты. И она волшебная, Томек…

— Волшебная? — переспросил мальчик.

— Да, это вода, дающая бессмертие…

И снова Томек услышал чистый голос девочки: «Это вода, дающая бессмертие, разве вы не знали?» Ишам повторил ее фразу слово в слово.

— Только вот, — продолжил старик, — никто пока не принес ее оттуда, мальчик мой, никто.

— Но почему же? — возмутился Томек. — Надо всего лишь дойти по реке до ее истока, там, наверху, наполнить фляжку этой самой водой и спуститься обратно!

— Всего лишь… Но взобраться наверх еще никому не удавалось. А если и удавалось, то не получалось спуститься, и никто об этом ничего не знает. А если и получалось спуститься, то в дороге запас воды терялся. Есть еще одно обстоятельство, которое сильно затрудняет дело.

— Какое, дедушка?

— То, что реки этой, безусловно, не существует, а горы тем более.

Возникла пауза, которую прервал сам старый Ишам:

— Кстати, мой мальчик, кто тебе рассказал об этой реке?

Томек внезапно вспомнил, что пришел рассказать старому другу о встрече с девочкой. Теперь он должен раскрыть свой секрет и тогда, может быть, узнает о ней чуть больше.

Он собрался с духом и постарался в мельчайших подробностях описать все, что произошло в тот вечер в его лавке. Он не забыл ни про картинки с кенгуру, ни про оранжевый песок в склянке, ни про заглянувшую в дверь кошку. Он не рассказал только о своей ладони на руке девочки. Об этом не обязательно было трубить на всех перекрестках.

Старый Ишам дослушал до конца, после чего посмотрел на него с улыбкой, какой Томек еще никогда не видел: насмешливой и в то же время полной нежности.

— Скажи мне, сынок, а ты случайно не влюбился?

Томек покраснел до кончиков ушей. Он сердился на себя и на Ишама, который над ним подтрунивал. Так он и побежит еще раз за нугой. Он уже собирался уходить, как старик поймал его за рукав и усадил обратно.

— Подожди, остынь…

Томек послушался. Ему никогда не удавалось долго сердиться на Ишама.

— Ты сказал, у нее была фляжка?

— Была. Она говорила, что найдет воду и нальет туда.

На лице Ишама не осталось и тени улыбки.

— Видишь ли, Томек… Я не знаю, существует река Кьяр или нет, но я знаю, что ее ищут уже тысячи лет и никто, понимаешь, никто не вернулся хотя бы с капелькой этой живой воды. Целые экспедиции, мужчины в самом расцвете сил, снаряженные с ног до головы и твердо решившие достичь цели, терпели неудачу, даже не увидев Священной горы. И твоя милашка может сколько угодно стучать по своей фляжке и говорить, что наполнит ее, но это так же невозможно, как вырастить рожь на ладони.

— Но все-таки что же с ней будет?

Ишам улыбнулся.

— Думаю, мой мальчик, ты должен о ней забыть.

Подумай о ком-нибудь другом. Разве в нашей деревне мало красивых девочек? Давай, беги. Тебя, наверное, ждут покупатели.

— Ты прав, дедушка, — сказал Томек, повесив голову.

Он встал, пожал руки старому Ишаму и побрел к своей лавке.

Глава третья

Отъезд

С того дня мысль об отъезде не покидала Томека. Однажды ночью ему приснился странный сон, в котором за девочкой гнались тигры, бегущие на задних лапах, как люди. Девочка звала: «Томек! Томек!» Он взял ее за руку, и они понеслись во весь дух. Они слышали, как позади щелкают челюсти тигролюдей, но в последний момент им удалось спастись, спрятавшись под скалой. Тогда Томек спросил малышку, откуда она знает его имя, и она ответила, пожав плечами: «Кто же не знает Томека!» В другом сне он склонялся над водоемом с чистейшей водой на вершине Священной горы. На дне что-то блестело. Это была монетка, которой малышка заплатила за карамельки. Он поднимал один су, а когда поворачивался, она стояла перед ним, одетая как принцесса, и улыбалась. И охраняли ее укрощенные тигролюди.

Томек наметил отъезд на раннее утро. Так все не сразу заметят его отсутствие, а когда старый Ишам обнаружит в своей хибарке его письмо, он будет уже далеко.