Рекуперация

Мятый почесал за ухом. Было заметно, слова Петрушевского его взволновали.

— У хозяина бывал?

— Бывал, но в будущей жизни. Зови меня Попаданцем, а его, — Петрушевский кивнул на Чистякова, — Лаборантом.

Краем глаза заметил, как Николай напрягся, почувствовал недовольный взгляд. Но дед, не обратил внимание на странный ответ, видно решал про себя непростой вопрос.

— Ладно, уговорил. Подымемся в хату и спросим. Они скоро вернутся, Лёха в центр подался свои макли крутить[4] и захватил кента.

22. Соболев. Новые реалии столицы

Ехать в центр, с сомнительной коммерческой миссией, Соболев не хотел. Во-первых для человека, находящегося в розыске не лучшая идея, а во-вторых — вся эта суета со спекуляцией импортными зонтами, колготками, духами "Клема" и прочей дефицитной, но так нужной гостям столицы чепухой, не к лицу и чужда учёному, офицеру КГБ. Но подобные резоны разбивались о простую и понятную возможность заработать на первых порах.

— Ты пойми, Витя, кто тебя будет искать в центре Москвы? Торговать тебе не нужно — засыпешься сразу. Будешь на подхвате болтаться с сумкой неподалёку от ЦУМа. Ещё лучше, если посидишь в летнем кафе на Петровке, неподалёку от ментовки, точняк гарантия безопасности, — противно заржал Печугин.

— Тема простая и денежная: я тащусь ко входу и верчу в руках складной зонтик "Три слона", народ подваливает: "где достал"? Я под дурика мямлю, что мол купил с рук, подарок жене, а теперь сомневаюсь понравится ли. Кто-нибудь обязательно предложит продать и я неохотно соглашаюсь, потому, что пятьдесят рублей дорого, а супруга станет ругать за расточительство. Теперь считай: у тебя в сумке десять зонтов, табаш с каждого по четвертному. В итоге прибыль двести пятьдесят рублей, мне полторы сотни, остальное тебе. Как такая арифметика?

Арифметика впечатляла своей лёгкостью и бесшабашным цинизмом. Соболев задумался, ведь привычный ОБХСС со статьёй 154 — скупка и перепродажа с целью наживы, в будущем — анахронизм, который никто не будет воспринимать серьёзно. Димка рассказывал что понятие спекуляция исчезло из уголовного кодекса, как только страна перешла на новые экономические рельсы. До будущего ещё надо дожить, а сейчас приходится цепляться за противоправные возможности. Вновь с горечью подумал о ближайшем будущем — не век же куковать в квартире, больше напоминающей холостяцкий притон уркаганов. В слух поинтересовался, изображая недоверие:

— А если прихватят? Потащат в милицию, станут вопросы задавать и что тогда?

— А тогда я полезу в карман и достану эту синенькую бумажку, типа простите, товарищ милиционер, больше не буду — Алексей опять гаденько оскалился и помял пальцами пятирублёвую купюру.

Соболев тоже хихикнул, а про себя подумал, что в прежней жизни, случись ему нарваться на подобного уличного барыгу, с удовольствием сдал бы в милицию.

— А если ещё раз застукает и не уличный постовой, а сотрудник ОБХСС?

— Тогда несколько таких бумажек, — не растерялся Печа, — не в первой.

Около одиннадцати утра, Соболев занял свой пост. Леша предупредил, что на продажу единицы товара в среднем уходит полчаса, потому напарник обязан находиться неподалёку и держать наготове очередной зонтик. В сумке, в довесок к основному импорту, лежало несколько пачек сигарет, коробка духов, несколько пар колготок, да блок жевательной резинки. Для начала прогулялся по этажам ГУМа. По выходу перехватил требовательный взгляд подельника и ускорил шаг до назначенного места встречи.

— Процесс пошёл. Давай пару зонтов и "Мальборо", — Печугин подмигнул и энергично зашагал назад к лакомому пятачку у входа в универмаг.

К четырём часам в сумке осталось невостребованная пара пачек сигарет и духи. Радостные возвращались домой.

— А я что говорил? Вот держи, честно заработал, — спекулянт протянул Соболеву сторублёвку с портретом Ленина и двадцать рублей мелкими купюрами.

Соболев подумал, что зарабатывал в лаборатории немного больше, но в месяц. Звание и выслуга не в счёт, но ещё один такой "коммерческий выезд" и совокупное месячное жалование будет перекрыто. Как оперативник, Соболев отдавал отчёт, что рано или поздно Печугин нарвётся на принципиального оперуполномоченного, наведут справки, пробьют по базам и к бывшему осуждённому появятся вопросы. В глубине души, надеясь, что подобное случится не скоро, настраивался на ежедневные вахты с утомительными челночными рейсами. Подошли к дому, деда в кругу доминошников не обнаружили.

— Должно быть пошёл перекусить и жахнуть стопарик, — вслух прокомментировал внук.

Невзрачный мужичок с пожизненным клеймом бухарика оторвался от игры и бросил:

— Нет, не хавать — к Мятому два фраера заявились, видать по делу. — заметив, как Лёша нахмурился, игрок добавил, — Твой дедок сам их в гости пригласил, под руки не тащили.

Соболев занервничал.

— И часто к деду гости приходят?

— Ну, соседи, перехватить трёшку до получки, участковый пару раз наведывался, ну и кое-кто из сидельцев, редко. Сейчас спрошу, — и обращаюсь игроку поинтересовался, — не мусора?

— Молодые оба, морды не казённые, не похожи на ментов.