Реквием ангела, исповедь демона

План убежать от всех с женщиной, которую любишь — воспетое искусством безумство. И свидетельство того, что я вновь живу. Я четко понимал, что это не романтическое приключение, а необходимое условие нашей безопасности. Но осознание рисков и угроз давно потеряло былую остроту. Страх возможных угроз таял в тени событий настоящих, навсегда разделивших мою жизнь пополам. В прошлое уходил и страх. Будущее я оставил только для светлой надежды.

Где бы мы ни оказались, я продолжу заниматься профессиональной фотографией. У меня давно имелись идеи для тематических серий фотоснимков. Хватило бы на несколько выставок. А выставки это возможность, что тебя заметят серьезные представители индустрии. Годы работы в журнале «Интересная жизнь» позволили отточить мои навыки. В последнее время журнал лишь сдерживал меня. Я уже давно был готов показать себя, предложить свой взгляд.

Я отчужденно оглядел кухню старой квартиры, в которой, как я думал прежде, буду жить ещё очень долго. Теперь все предметы и тени от них воспринимались совсем иначе. Втянул ароматный запах кофе и снова выглянул за штору в окно, сощурившись так сильно, как если бы смотрел на само солнце.

Из головы не шел лишь конверт из грубой бежевой бумаги с подписью «От К». Я испытывал к этому посланию мрачное любопытство. Впрочем не настолько сильное, чтобы нарушать обещание Катрине. Открывать его я не собирался.

Именно конверт, который Катрина планировала оставить под дверью моей квартиры — её маленькая тайна от меня — решил дилемму моего дневника. Я и впредь решил не рассказывать Катрине о существовании моих записей обо всём, что связано с вампирами.

Свет следующих дней скрыла декабрьская облачность.

Ночи мы с Катриной проводили в Калининграде так, как подобает гостям города. Вскоре у нас останутся лишь вспоминания о ночных прогулках в этом прибалтийском уголке. После закатов мы гуляли в парках и прогуливались по набережным. Проводили ночи в дорогих ночных клубах и барах. Танцевали, веселились, смеялись. Пробовали коктейли и снова танцевали. Жили для себя, позабыв о тенях прошлого.

Нас окружал запах едкого сигаретного дыма, спиртного, духов и одеколонов, дорогих и дешевых. Раньше мне не слишком нравились подобные заведения из-за разношерстной публики. Но теперь меня ничто не волновало. Я жил и радовался каждой минуте, проведенной с любимой.

Катрина выходила танцевать, и все глаза устремлялись в нашу сторону. Её движения были неповторимы и сексуальны. Глядя, как Катрина танцует, я влюблялся ещё сильнее. И я позволял себе растворяться в наркотике, которым была для меня Катрина, без остатка.

В одном из клубов я услышал разговор за соседним столиком. В компании мужчин говорили о Катрине. Один из них восхитился: «Так обалденно может танцевать только дьявол, овладевший телом девушки». А потом мужчина посмотрел на меня и, поняв, что я слышал это, поднял бокал, словно поздравляя, что моя девушка такая красавица.

Путь домой становился поводом для веселых разговоров с Катриной. Мы понимали друг друга с полуслова. Нам было хорошо вместе, где бы мы ни оказались. Мы с ней всё более становились родными и близкими.

До нашего отбытия из города оставались считанные дни.

Катрина настояла, чтобы я отправился к родителям попрощаться. Следующим же вечером она отвезла меня за город, остановила свой черный Форд Мустанг у самого забора родительского дома, но идти со мной отказалась. Я попытался уговорить её пойти со мной. Мне хотелось познакомить Катрину с родителями, ведь я гордился ею. Однако Катрина прервала мои уговоры:

— Нет. Пара важных дел и жажда вынуждают меня отлучиться. Я люблю тебя и ты мне очень нужен, но свести знакомство с твоими родителями, боюсь, мне ни к чему. — А увидев, что я собираюсь предпринять новую попытку уговоров, тихо добавила, подавшись ко мне: — В доме много икон. Я попросту не смогу.

— Откуда ты знаешь об иконах? — поразился я, поняв, что сам начал забывать, как выглядит родительский дом.

— Тень всегда ведает, где она заканчивается и начинается свет. Я не смогу.

— Находиться в доме?

— Быть там и не выдать себя. Не стоит на прощание оставлять родителям слишком яркие впечатления о твоей возлюбленной, Марк.

Я усмехнулся, поцеловал её и вышел из машины.

— Ты заедешь за мной? — спросил я, заглянув в салон.

— Ожидай меня к полуночи.

Форд-Мустанг умчался в ночь. Когда ветер унес последние отголоски мощного мотора, я зашагал через двор с вечнозелеными лужайками к веранде родительского дома, все окна в котором гостеприимно горели.

Дверь отворилась, на пороге мне улыбались родители, давно не видевшие сына. Отец смотрел на меня с одобрением, довольный, что я заглянул, наконец, на семейный ужин.

Не могу сказать, что я очень по ним соскучился. Я приехал только потому, что понимал: возможно, я никогда больше не увижу их, растворившись в далеких краях, что таит бледный горизонт.