Реквием машине времени

Пейзаж вокруг был омерзительным. Капитан почему-то называл его лунным. Голые холмы, огромные ямы, где уместился бы самый высокий храм — рваные раны в теле земли. Какие-то исполинские протяженные развалины непонятного предназначения. Груды ржавчины, все, что осталось от древних загадочных сооружений. Гигантские металлические обломки чего-то замысловатого, не поддавшегося ржавчине, но все равно не выдержавшего натиска Времени. Покосившиеся ажурные вышки, нескончаемым рядом уходившие за горизонт. Земля, залитая твердым, потрескавшимся. В других местах — мутно-зелено-серые волны вспенились некогда и застыли навсегда, похожие на языки костра, зачарованного волшебником. Копыта коней скользили на этих волнах, дробили их в вонючую пыль. Полурассыпавшиеся основания широченных кирпичных труб, словно кухонные печи подземных злых духов — целехонькие, они, должно быть, достигали громадной высоты. Озера вонючей грязи, где лениво вздувались тяжелые пузыри, долго-долго набухали, лопались с чмокающими хлопками; где что-то клокотало и дымило, перехватывая дыхание волной удушливого смрада. Бесконечные двойные линии, проржавевшие и покривившиеся полосы металла — «рельсы». Остовы «тепловозов» — массивные лобастые громады на толстых колесах, по оси ушедших в землю. И нигде — ни травинки, ни зверюшки. Мертвая земля, человеком убитая. Собаки не отставали ни на шаг, у них и мысли не появилось отбегать вдаль. Лошади устали, но шли рысью, стараясь побыстрее миновать это мертвое царство надругательства над землей — а оно все не кончалось.

— Я этого никак не могу понять, — пожаловалась Анастасия. — Вы были так могущественны, почти боги, но неужели не думали, что делаете? Земля вам отомстила, похоже…

Капитан сказал со злой беспомощностью:

— Если б нас, Настенька, почаще спрашивали…

Анастасия уже как-то привыкла, что он называет ее этим чудным именем, как-то незаметно пошла на маленькие уступки.

— Но вы могли бы возмутиться, что вас не спрашивают?

— Эх, Настасья… — Капитан сунул в рот белую палочку. — Знаешь, когда вокруг сплошной страх, рубят головы на площадях и все такое прочее, даже легче возмутиться, я думаю. А вот когда вместо страха лень, и всем на все чихать… — Он выплюнул палочку, не зажегши. — Сидят люди, жрут водку и с поганым таким любопытством думают: а ну-ка, что будет, когда мы все пропьем да растащим? Интересно даже… А я не герой и не мыслитель, понимаешь? Жил как жил, воевал как воевал. И кто ж знал, что вот так одному за всех отбрехиваться придется…

Боль и тоска звучали в его голосе посреди этого дикого разрушения так, что Анастасии стало пронзительно жаль его, и жаль себя, и жаль чего-то, что она не умела выразить словами. Она обернулась к нему и тихо сказала:

— Прости.

— А, что теперь… Знать бы только, чем все кончилось. Вроде хотели нас выводить…

Взлаял Бой, яростно, заливисто, и тут же подхватил Горн. Анастасия знала своих собак и не сомневалась сейчас, что они лают на опасность. На что-то живое. Немыслимо было представить здесь что-то живое, каких-то обитателей, людей ли, зверей. Но Анастасия выхватила меч. Все раздумья о постороннем мгновенно улетучились. Она стала рыцарем, готовым к смертельной схватке. Капитан изготовил автомат к стрельбе.

В той стороне, куда лаяли собаки, виднелось что-то, удивительно вписывавшееся в пейзаж, но тем не менее инородное. Уродливая хижина на вершине голого холма, сколоченная из досок, нержавеющего железа, непонятных обломков неизвестно чего. Невообразимо нелепая, она тем не менее отнюдь не казалась почему-то заброшенной, нежилой. По сторонам ее вбиты высокие колья, и на них — черепа! Человеческие и звериные!

Ехавшая первой Анастасия остановила коня. Задрав головы, они всматривались со страхом и омерзением, ничего не понимая. Надрывались собаки.

— Дикари? — тихо сказала Анастасия, оглянулась на Капитана. Таким его она еще не видела.

— Черепа, значит… — бормотал он. — На кольях… А других домов не видно… Может, рванем отсюда, а? А то я тут все разнесу вдребезги пополам. Кто бы тут ни жил, живет тут явная сволочь…

— Поздно отступать, — сказала Анастасия. — Собаки всю округу переполошили, мертвого поднимут…

— Слушайте! — раздался звенящий от волнения и испуга голос Ольги, с луком наперевес замыкавшей кавалькаду. — А если это Соловей-Разбойник? В точности, как написано…

— А что у вас про него написано? — спросил Капитан, не оборачиваясь.

— Он владеет Наследием Великого Бре, — невольно понизила голос Анастасия. — А это страшные заклятья, способные пригвоздить к земле любого… Это смерть.

— Какие, к черту, заклятья? — Капитан почти кричал. — Какие могли быть заклятья?

Кусок железа, служивший дверью, откинулся, звонко ударившись о стену хижины.