Реквием по империи

Внезапно я понял, что должен сделать. Печать – мощное устройство, которому для сдерживания сил бездны небходима энергия. Не знаю, как Ридриг решил проблему с источником – скорее всего, замкнул магический контур на бездну, но до сих пор печати хватало сил. Для того чтобы открывать и закрывать врата, нужен ключ. Вериллий стал им. Он открыл окно в Аллириле, сохранив целостность печати на вратах, но этим совершил роковую ошибку. Баланс энергий был нарушен, к вратам из прорыва потекла обновленная сила. И теперь печати для восстановления требовалось гораздо больше энергии. Устройство принялось черпать магическую подпитку отовсюду. Главным источником стал сам Вериллий. При всех своих талантах и огромных познаниях, он был всего лишь человеком, и его магический резерв не успевал обновляться – печать забирала слишком много. Брать энергию из бездны, с которой он был связан, отец не мог. На это способен только орочий шаман. Поэтому Вериллий так стремительно постарел, а потом и обезумел. Даже не убей его Лютый, дни волшебника были сочтены. Если бы не наш с ним поединок, высвободивший огромное количество магической силы, от которой напиталась главная печать, бездна давно уже вырвалась бы на свободу – сначала из окон, а потом и из врат.

Потом устройство принялось вытягивать энергию из обитателей города. Вот поэтому невозможно использовать в Виндоре магию – ее просто-напросто съедает печать. А серый туман – это эманации, которые она распространяет в поисках пищи.

До Вериллия ключом стал Ридриг. И сумел запечатать созданную им же систему. Теперь настала моя очередь. И я знал, как нужно действовать. Вот почему врата и окна открывались в ответ на человеческие жертвы – бездна, впитав энергию боли, страдания и смерти, делалась сильнее, пробивалась сквозь нарушенные печати. Выходило, для того чтобы закрыть их, тоже требовалось жертвоприношение…

Шаг – туда, в бурлящий хищными тварями провал. Шаг. Большинство людей, сделав его, ступили бы на твердый пол, испытав лишь странное недомогание и тревогу. Но я видел рану в пространстве, слышал доносящийся оттуда призыв. И для меня этот шаг означал погружение в бездну.

Я сделал его, краешком сознания уловив тихую мыслеречь старика: "Держись, великий шаман…"

Багровые волны сомкнулись надо мной. Бездна тянула к себе, желая насытиться моей энергией. Но я не позволил ей пожрать меня. Собрав все силы – физические, духовные, магические, – я как будто перестал существовать. Больше не было ни тела, ни чувств – одно сознание, облеченное в бесформенную энергетическую оболочку. Вокруг бушевала бездна, ее сущности протягивали ко мне жадные щупальца, но не могли прикоснуться. И я знал, что в моей власти освободить их, как делал это Вериллий.

Вот она, печать. Я осторожно подобрался к ней и принялся изучать сложное магическое плетение. Тонкие нити едва заметно вибрировали, поглощая мои силы. Вскоре я ощутил опустошенность: устройство поглощало энергию не хуже бездны, а получить подпитку было неоткуда.

Смерть была близко. Под действием печати я истаивал, растворялся, переставал существовать, молясь лишь о том, чтобы моих сил хватило для полного восстановления баланса. И тут – на грани бессознательного – я скорее уловил мысль, чем услышал слова Роба: "У тебя есть силы, великий шаман! Найди их!" Следом раздался рокот бубна и монотонное пение старика: орк заклинал бездну, давая мне время собраться с силами. Языки пламени междумирья, готовые лизнуть меня, отпрянули, вибрация нитей печати сделалась тише.

Душа, готовая покинуть почти безжизненное тело, рвалась ввысь – туда, где нет ни боли, ни страха, ни страдания. Она готова была воссоединиться с Вселенной. Вот оно! Вселенная – источник бесконечной силы! Собрав волю в кулак, сопротивляясь смерти, я позвал, сначала тихо, едва слышно, потом все увереннее и громче. И она откликнулась, отозвалась на призыв о помощи – на меня обрушился сияющий поток магии, чистой и незамутненной, как родниковая вода.

Этот мощный фонтан энергии едва не раздавил меня, не распылил на мелкие частицы. С трудом выстояв, я направил его на печать. Магия изливалась на поврежденное плетение, заживляя его, укрепляя, делая гораздо сильнее, чем оно было раньше. Я стал проводником силы Вселенной, передавая устройству волшебные токи. Это было нелегко: тело словно поместили в костер, разум, наоборот, будто заледенел от прикосновения бесконечности. И лишь душа металась, стонала, просилась на волю.