Реквием по империи

Капралы не окорачивали своих подчиненных, не мешали им обмениваться шутками. Мих продолжал балагурить, иногда искоса поглядывая на своего друга, хорошо понимая, какие тяжелые думы одолевают внешне невозмутимого богатыря. В паре десятков майлов выше по течению стояла родная деревня Молчуна. Там остались его невеста, мать и младший брат. И если сегодня галатцы не удержат некромантов…

Спустя час с небольшим рота прибыла к месту сражения. Смолкали шутки, затихали разговоры. Солдаты быстро спускались по пологому западному берегу. Мих шепотом выругался, Молчун издал непонятный звук, словно пытался прочистить горло. Тиарин исчезла. Вместо прозрачных чистых вод меж берегов кишела черная масса. Зомби. Плывущие, бредущие, выбирающиеся на берег. Тысячи и тысячи – бесконечное войско. А с противоположного склона сыпались и сыпались в реку все новые твари.

Широкая песчаная коса ощетинилась остриями рогатин. Заграждения, укрепленные камнями, поставленные плотно, так, чтобы между ними невозможно было протиснуться, не вспоров себе живот, оставляли свободной узкую полосу, по обе стороны которой, словно почетный караул, стояли ряды воинов. Твари шли беспорядочным потоком, с тупым упорством напирали на рогатины, пытаясь продраться к людям. Оставляя на остриях куски плоти, двигались дальше, выискивая проход. Выстроившиеся за ограждениями пикинеры добавляли зомби урона. Полковник Йеншир, разработавший стратегию баталии, прекрасно понимал, что, проткнув покойника насквозь, уничтожить его не удастся. Но от ран даже не-мертвые тела становились менее подвижными, а значит, уязвимыми. Пикинеры своим оружием отталкивали зомби, не давая им снести рогатины. На расстоянии фихта от воды стояли боевые маги, сверху вниз швыряя в бесконечное море неупокоенных огненные заклятия. Шары и молнии низвергались на головы зомби, превращая их в пылающие факелы, уничтожая сразу по нескольку тварей. На мгновение после этого в черном потоке нежити образовывалась брешь, которая тут же заполнялась новыми не-мертвыми. Но пламя было единственным, что чародеи могли противопоставить андастанскому войску. В этом сражении не участвовали ни могущественные волшебники Совета, ни ученые из тайных лабораторий, владеющие уникальными магическими техниками – те из них, кто выжил под развалинами Виндора, остались в столице, охранять императрицу. И даже отправься маги в Солнечный край сразу после известия о нападении Андастана, они не успели бы преодолеть расстояние, отделяющее приграничную провинцию от сердца империи. Все, что сумела сделать Дарианна – стянуть войска из близлежащих гарнизонов. Так что здесь, у Тиарин, дрались обычные ротные и полковые чародеи, и для многих из них – новичков, недавно окончивших университет, эта битва была первой. Имелись среди волшебников и опытные ветераны, но и они мало что могли предпринять: слишком уж необычен был враг, слишком непохож на привычных неуклюжих зомби, поднятых силой демонов мрака. Здесь были не все: двадцать самых лучших, сильных, испытанных в боях магов полковник Йеншир, по одному ему известным причинам, оставил в резерве, в своем замке.

Несколько волшебников выстроились возле рогатин, заклинаниями поддерживая прочность ограждений. Если бы не их помощь, укрепления давно уже рухнули бы под могучим напором огромного войска.

Чародеи дрались честно, творя волшбу без передышки, вкладывая в заклятия всю доступную силу, не страшась гибели и не думая о поражении. Но душу каждого из них пробирал мертвенный холодок, сознание сверлил пугающий вопрос, которым, возможно, не задавались обычные воины: где главный противник? Где те, кто управляет всеми этими тварями? Маги понимали: самое страшное, самое непредсказуемое еще впереди. И эта битва – лишь начало, пролог перед основным действом.

Те зомби, которым удавалось найти проход на берег, попадали под клинки. Солдаты рубили мертвяков с каким-то торжествующим остервенением, но твари были сильными противниками. Гибкие и подвижные, не уступавшие в ловкости живым, они дрались, несмотря на раны, и падали, только когда их обезглавливали. Это выглядело, словно воплощение чьего-то кошмарного сна: стремительные воины, с равнодушными, несмотря на чудовищные увечья, лицами, неумолимо надвигающиеся на людей. Немолодой мечник, сражающийся левой рукой, тогда как вместо правой из плеча торчал косо разрубленный осколок кости. Юноша лет восемнадцати в богатой шелковой одежде, изящный и хрупкий, словно эльф, управляющийся с двумя саблями с такой скоростью, что полет клинка слился в воздухе серебристым полотном. Он был бы красив, если бы не вырванная нижняя челюсть, болтающаяся возле груди на тонкой полоске кожи и вываленный из-под нее синий язык. Мужчина с перебитой спиной, червем извивающийся на земле и пытающийся вцепиться зубами в ноги воинов. Многие зомби были хорошими фехтовальщиками, а отсутствие чувства боли делало их неуязвимыми для всех ударов, кроме удара по шее.