Реквием по империи

Эльф, стоящий на часах возле ворот, явно не был готов к тому, что прямо из створок появится человек в белом балахоне. А может, парень принял меня за привидение – судя по легендам, каждый приличный призрак наряжается в белые одежды и умеет проходить сквозь предметы. Так или иначе, но первозданный на миг замешкался, чем я и воспользовался, швырнув в него слабенькое заклятие Воздушного удара. Волшбу рассчитал ровно такой силы, чтобы белокурый красавчик, отлетев к стене донжона и ударившись об нее, лишился чувств. Начинать дипломатическую миссию с убийства в мои планы не входило.

Накинув на часового Стальную паутину, я отодвинул тяжелый засов на воротах и впустил отряд внутрь. Лютый вошел с поднятым наизготовку арбалетом. Я молча покачал головой. Выплюнув злобное ругательство, брат опустил оружие. А я снова запер ворота.

– Что ты делаешь? – прошипел Ом.

– Они должны нам доверять, – ответил я, но на всякий случай удостоверился в крепости магического щита.

К нам уже бежали первозданные. Со всех сторон целились лучники, а вооруженные мечами воины взяли нас в плотное кольцо. Среди них был и тот самый эльф, который разговаривал с нами со стены.

– Мы пришли с миром, – произнес я на эльфийском. – Выслушайте нас.

Они молчали, но не пытались атаковать. Это уже утешало. Недоумеваете, зачем я с ними так миндальничал? Хотите знать, почему нельзя было, уж коли я проник внутрь, распахнуть ворота для солдат и сразиться с эльфами? Или, может, думаете, что следовало предъявить затворникам ультиматум: подчинение Дарианне или голодная смерть в осаде? В таком случае вы совершенно не разбираетесь в первозданных. Это же невероятно упрямый народ, помешанный на чести имени, гордости расы, национальном самосознании и прочих высоких материях, многие из которых простому человеку непонятны. Причем понимание достоинства у них несколько отличается от людского. Так что если бы эти белобрысые ребята только заподозрили, что их пресловутой чести нанесен хоть малый ущерб, они тут же заявили бы, что предпочитают умереть, но не сдаться. И ничто бы не поколебало их в этом убеждении. А мне нужна была их сила. И если имелся хоть один шанс уговорить их заключить договор с империей, я, задери меня Хайнира, не собирался его упускать!

Обводя взглядом настороженные прекрасные лица, я отметил, что на всех них лежит печать усталости. Эльфы выглядели изможденными. Десятидневная голодовка не красит даже таких совершенных существ, как они. Я еще раз представился. Молчание.

– Не знаете, с чего начать, дорогой герцог? – прозвучал в голове вкрадчивый голос Артфаала. – Думаю, для начала неплохо было бы выделить лидера этой компании. Ставлю вон на того, молодого, в зеленом камзоле и с изумрудным перстнем на пальце. Юноша справа от вас. Обратите внимание на то, как смотрят на него остальные.

Действительно, взгляды первозданных словно притягивались к лицу этого воина. Прямо посмотрев в прозрачную зелень его глаз, я протянул эльфу подписанный императрицей свиток, удостоверяющий мои полномочия:

– Прочтите, светлый тисс. – Надо же, какое странное слово.

– Обращение к знатным эльфам, – пояснил лорд Феррли. – Ах, все же недостаточно вы образованны, герцог…

Первозданный, ответив мне таким же прямым взглядом, после некоторого замешательства все же принял бумагу, написанную на галатском и эльфийском. Прочитав, вернул ее мне:

– Там написано, что вы уполномочены вести переговоры от имени императрицы и заключать с народом илльф любые договоры по своему усмотрению. Что это значит?

– Мы хотим предложить вам союз.

Зеленые глаза вспыхнули гневом:

– Первозданные не заключают союзов с врагами!

Как же мне надоели эти надутые идиоты с красивенькими физиономиями! Ей-Луг, с троллями проще было бы найти общий язык, чем с этими напыщенными высокоразумными существами!

– Спокойно, герцог. Ведите себя как можно холоднее и вежливее. У них это считается признаком сильной воли, – посоветовал Артфаал.

– Я понял вас, светлый тисс, – проговорил я, навесив на лицо выражение непрошибаемого равнодушия, – но закон войны гласит, что пришедшие с белым флагом неприкосновенны. Нападение на парламентеров – величайшее бесчестие для воина. Прошу прощения за вопрос, но я не настолько сведущ в ваших традициях: чтит ли народ илльф законы войны?

Парень, косвенно обвиненный в бесчестии, раздул ноздри породистого носа и приказал:

– Опустить оружие.

Воины повиновались. Молодец Артфаал! Верно вычислил командира. Демон напомнил о себе, заявив:

– Тоньше, герцог, тоньше! А то рискуете настроить их против себя.

– Теперь, когда это маленькое недоразумение улажено, разрешите представить моих спутников, – мысленно согласившись с лордом Феррли, продолжил я: – Полковник Теннисон, командир полка, который стоит под стенами крепости. Граф Дрианн Летакс, имперский боевой маг.

Мои спутники сдержанно кивали, получая такой же кивок в ответ: несмотря на отвращение к людям, юноша решил проявлять знаменитую эльфийскую вежливость. Взгляд его остановился на Лютом.