Реквием по любви

— Андрей, что он такое говорит? — срывающимся голосом произнесла девушка.

— Отвечай! — Дмитрий сильнее надавил парню на ребра. Тот поморщился.

— Андрей?!

— Не понимаю. При чем тут я, Лиза и Решетни…

Гордеев замолчал на полуслове, начиная складывать события в одну последовательную цепь.

— Ее Решетников выловил? — Дрожащим голосом Соня обратилась к Дмитрию, — От него она в таком состоянии…Боже! Что он с ней сделал?

— Пока не знаю, — прорычал Борзый, со всех сил сдерживая себя от новых ударов. А так хотелось!

— Как твой телефон оказался у Лизы? — Алмазова опустилась на колени, чтобы заглянуть в глаза другу.

— Не знаю.

— Зато я знаю! Ты назначил ей встречу в вашей танцевальной студии. Прислал СМС. Выманил для Толи, который там ее и поджидал! Я таких вещей не прощаю!

— Господи! — Всхлипнула девушка, прикрыв рот ладошкой. — Так вот почему она сюда приехала. Вот почему так отчаянно и демонстративно телефон тебе всучила. Думает, ты предал ее. В глаза хотела посмотреть!

— Но…Но, я не делал этого. Не выманивал. Это же бред! Да, мы виделись сегодня. Немного повздорили. Но я не предал бы ее. Никогда. Я скорее сдохну!

— Это можно устроить! Поверь, желания свернуть тебе шею у меня предостаточно. Но, для тебя это было бы самым легким наказанием. Нет. Я лишу тебя всего, что ты имеешь. С лица земли смету. Но, сначала уничтожу всех твоих родных, близких, друзей. Друзей твоих друзей. Всех, кто когда-то, хоть раз в жизни имел неосторожность пересечься с тобой. Выверну наизнанку фирму твоего брата, пущу по миру в одних трусах, и то, если настроение будет. И заставлю тебя на это смотреть. Будешь от безысходности землю жрать, проклиная тот день, когда в твоей тупой башке родилась сама только мысль навредить Лизе. А мышонка я спрячу, да так, что никогда больше не встретитесь. Она — все для меня! Ты хоть это, сука, понимаешь? Я даже сам не знаю, на что ради нее способен. А то, глядишь, и полгорода перережу, и глазом не моргнув…

Соня слегка пошатнулась:

— Не верю…Этого не может быть.

Андрей попытался скинуть с себя его ногу, но Дмитрий, оскалившись, надавил сильнее.

— Я этого не делал. Клянусь. Считаешь виноватым меня, хорошо. Меня и наказывай. Никого больше не трогай. Однако, если ты воплотишь в жизнь…все это, и вдруг окажется, что я ни в чем не виноват, Лиза тебя возненавидит. И тогда уже ты ее потеряешь. Она не простит.

Похомов убрал ногу с груди парнишки, тем самым давая понять, что больше не задерживает его. Мысль о том, что он может Лизу потерять, невыносимую боль причиняла. Словно, изнутри он горел. Сердце полыхало. Гордеев, кряхтя и морщась, поднялся на ноги. Соня помогла ему, поддержала, когда тот, потеряв равновесие, слегка накренился вперед. Немного придя в себя, Андрей подошел к нему вплотную.

— Она обоим нам дорога! Я понимаю, что тебе проще спихнуть вину на меня. Даже смириться с этим готов. Только пообещай, что и настоящего виновника ты тоже найдешь. И тоже покараешь, за все, что с ней сделали. За то, что хотели сделать.

Дмитрий стиснул кулаки. Похоже, парень не врал. Не было фальши ни во взгляде его, ни в голосе.

— Ты должен нам поверить, — Прошептала Алмазова, вцепившись в футболку мужчины ледяными пальчиками. — Пожалуйста!

— Помолчи! — Грозно зыркнул на девушку. — С руками что?

Алмазова рассеянно рассматривала свои ладони. Сплошь мелкие ссадины и запекшаяся кровь.

— Лиза уже несколько часов оттуда не выходит. Я стучала в дверь.

— Ступай вниз. Обработай.

Повернулся к Андрею.

— Теперь ты. Принеси мне доказательство своих слов до конца сегодняшнего дня. Иначе, я тебя к ней никогда не подпущу!

На лице молодого человека заходили желваки. Видно, что был не согласен с обвинениями, но молчал.

— Она как сестра мне. Я люблю…

— Мне пох*уй! Я должен увидеть, что тебе можно доверять.

— Хорошо. Если найду доказательства, в глотку тебе их запихну.

— Думаешь, получится?

— Ну, хоть попробую!

— Не дерзи, давай. Мал еще. Лучше поторопись, день на исходе.

Парень пулей вылетел из комнаты. Соня, немного поколебавшись, направилась за ним. Дмитрий остался один. В полнейшей тишине отчетливо слышалось лишь его тяжелое дыхание, и шум льющейся воды, доносившейся из ванной.

* * *