Реквием по любви

Лиза сходила с ума. Задыхалась от боли. Кричала от отчаяния, но легче не становилось. Они заменили ей семью. Заменили брата и сестру. Она любила их столь сильно, что готова была жизнь отдать за каждого. Не задумываясь. Почему все вышло именно так? Почему же? Голова кругом шла. Как только закрылась в ванной, сорвала с себя всю одежду. На лоскуты пустила. Растерзала, и швырнула лохмотья в угол. Лизавета чувствовала себя такой грязной, такой оскверненной и униженной, что не смогла даже в зеркало на себя посмотреть. Глотая слезы, включила горячую воду. Встала под душ, не ощущая обжигающий капель на коже. Она вспоминала Толю, его руки лапающие ее. Его губы…Содрогаясь от отвращения к себе, к нему, с остервенением терла свое тело жесткой мочалкой. Споласкивалась, и натиралась вновь. Ногти оставляли на коже красные борозды, но она не чувствовала боли. Лиза не хотела пахнуть им. Не хотела, чтобы на ней осталась хоть малейшая частичка этого человека. Лизавета дрожала, словно наркоман во время ломки. Как она в глаза Дмитрию посмотрит? После всего…

Слышала, как в дверь стучали, но открыть, встретиться с ними лицом к лицу была не готова. Села на пол в душевой кабине, прямо под струи воды, зажала уши руками, зажмурила веки. Сколько просидела так, не знала. Потерялась во времени, во всем этом мире. В какой-то момент, все изменилось. Дверь с жутким грохотом распахнулась. Ее просто выбили! Лиза испуганно распахнула глаза, и тут же встретилась с его взглядом. Сколько же эмоций бушевало сейчас в глубине этих черных омутов.

— Дима, — прошептала одними губами.

Похомов опустился перед ней на корточки, и дрожащей рукой приподнял за подбородок.

— Малышка…маленькая моя. Прости меня, девочка. Прости!

Притянул к себе, стиснул в объятиях, осыпая поцелуями лицо, шею, губы.

— Все хорошо, милая. Это я. Это я. Иди ко мне. Обними крепче. Никому не отдам. Никому. Я убью его. Клянусь. Он будет умолять о смерти. Пожалеет, что на свет белый родился, с*ка! Вырву его поганые ручонки. Каждый палец переломаю, за то, что посмел к тебе прикоснуться. За все ответит. Только успокойся, молю. Только успокойся.

Его одежда промокла, с волос вода стекала, но Дмитрий был столь прекрасен, что ее сердце болезненно сжалось. Она столь сильно вцепилась в него, что заболели мышцы.

— Скажи мне. Решето. — На лице мужчины заходили желваки. -Он…изнасиловал тебя?

Лиза отрицательно покачала головой.

— Не успел. Но, лапал меня. Целовал!

— Где?

Его голос звучал гневно, вместе с тем подавленно.

— Где? — Повторил с нажимом.

— Везде! — Выкрикнула отстраняясь. — Везде!

— Тише. Тише. Ты моя. Помнишь? Ты моя.

— Я говорила, что твоя, но ему было все равно!

Ее затрясло с новой силой, так что зуб на зуб не попадал.

— Прости, мышонок. Прости, что не защитил. Что в такой момент меня не было рядом.

Лиза очень серьезно посмотрела в его глаза:

— Ты каждую секунду был рядом. В мыслях. В душе. Ты был со мной. Без тебя бы я никогда не справилась.

— Лиза…

Она прикоснулась ладошками к его лицу, испытывая наслаждение уже от того, как мужская щетина колит кожу.

— Он сказал, ты — зверь. Но, мне плевать. Главное, что ты мой зверь! Я лишь тебе принадлежу. Лишь ты в сердце!

— Кроха! — Прохрипел Борзый, впиваясь в ее губы. Жестко. Властно. Неистово.

Волна возбуждения накатила на нее с такой силой, что стало трудно дышать. Соски сжались в тугие комочки, причиняя приятную боль. Она потерялась в ощущениях, в реальности, во времени. Только он остался. Мужчина, который безраздельно владел ее телом. Дмитрий, опрокинув девушку на спину, целовал каждый сантиметр бархатной кожи. Лиза извивалась под ним, предвкушая более откровенные ласки. И уже не имело значения, что они в чужом доме, что их могут услышать, или увидеть. Все не важным стало. Из груди вырвался блаженный стон. Дмитрий чувствовал, что необходим ей сейчас. А потому и без особых прелюдий расстегнув ширинку, и погрузился в нее одним мощным толчком. В этот раз он брал Лизу иначе. Дерзко. Непоколебимо. Словно клеймил. Они, как животные спаривались. Дима даже за шею ее кусал. Больно кусал. Словно всему миру доказывал, что его она. Только его. Когда все закончилось, Лизавета такую слабость почувствовала, что если бы не Похомов, скорее всего, уснула прямо там. В ванной. Но, мужчина, схватив ее на руки, отнес в комнату, одел в одну из футболок Андрея, и уложил в постель, укрыв одеялом. Сразу стало спокойно на душе, и тепло. Сквозь дремоту Лиза услышала его хриплый голос:

— И ты та, кто в сердце, кроха. И…видит Бог, ты там навсегда!

Возможно, лишь игра воспаленного сознания, и все ей причудилось. Пусть так. Но, даже это делало Карпову счастливой.

* * *

Соня держалась из последних сил. На пределе возможностей. Лиза ни словом с ними не обмолвилась, с тех пор, как приехала. Лишь телефон Андрею отдала, и в ванной закрылась. Из-за переживаний у Алмазовой в горле ком стоял. Содержимое желудка упрямо просилось наружу. Еще и Гордеев шел так быстро. Не успеть за ним.

— Андрей, подожди меня.