Реквием по любви

Прикусив губу, рискнула посмотреть ему в глаза. Словно, черный бархат. Такие же, как у его сына. Слова, вновь, застыли в горле. Смогла, лишь, кивнуть.

— Ну, извиняй! Ты меня тоже напугала. Чуть к праотцам не отправился!

— Я?! — Опешив, повысила голос. Получился противный писк.

Аркадий проигнорировал ее возмущенный вопрос.

— Тебя, что ли, сын с благотворительного вечера умыкнул?

Снова кивок.

— Лица твоего, тогда, не разглядел. — Буркнул мужчина, оставляя ее одну. — К сожалению, было очень темно.

Лишь, когда за ним закрылась одна, из многочисленных дверей, Карпова смогла судорожно втянуть в себя воздух. Что это было? Не доверяя ногам, опустилась на ближайшее кресло. Что, черт возьми?!

* * *

— О! Я, действительно, люблю готовить! Очень! — Восторженно рассказывала Мария Петровна о своем увлечении. — У меня, даже есть свой ресторан! Может, слышала? «Дежавю».

— Конечно, слышала! — Честно ответила Карпова. — Стыдно, не знать о лучшем ресторане города.

Мария засмеялась. Ужин, вообще, проходил в непринужденной обстановке. Несмотря на все опасения, и предшествующие ему события. Аркадий Михайлович, и Дмитрий, не отставали от Похомовой. Шутили. Рассказывали забавные истории из прошлого. Не знай она наверняка, никогда, и ни за что, не поверила бы, что сидит за одним столом с семьей криминального авторитета. Аркадий держался гостеприимно. Располагал к себе. Словно, обычный человек. Лишь временами, когда Дмитрий, покровительственно, по-хозяйски, обхватывал рукой ее плечи, взгляд хозяина дома менялся. Он становился задумчивым. Грустным. В то же время, яростным. Будто, ему невыносимо и больно было видеть их вместе. Но, почему? Неужели, она столь ужасна? Не пара его сыну? Стало трудно дышать.

— Правда? — Голос Марии вернул к реальности. — Как тебе наше меню? У нас, конечно, лучшие повара. Но! Примерно, треть нашего ассортимента — мои личные импровизации!

— Все, что я пробовала в вашем ресторане, мне очень понравилось. — Ответила, на автомате, девушка.

Борзый накрыл ее ладонь своей, и легонько сжал, привлекая внимание.

Ты в порядке? — Говорил его взгляд.

Более чем!

Поспешила прервать зрительный контакт.

— Расскажи нам о себе, Елизавета. — Мягко попросил Аркадий Михайлович. — О своей семье. О… родителях.

Мужчина запнулся на последнем слове, чем вызвал недоуменный взгляд супруги.

— Аркаша! Девочка, и так, смущается. А ты, как танк!

— Ничего, — Поспешила успокоить Марию. — Там и рассказывать-то нечего. У меня только бабуля и мама. Были. Теперь, только бабуля.

— Милая! — Сочувственно выдохнула женщина.

— А отец? — Похомов-старший прямо сверлил ее взглядом.

Лизавета положила нож и вилку на стол, опасаясь, что те выпадут из дрожащих пальцев.

— Не помню его. Бабушка говорит, он умер, когда я была еще очень маленькой.

Аркадий помрачнел. Даже, желваки на лице заходили от напряжения. Перемену в его настроении заметили все.

— Бабушка? — Произнес он холодно. — А мать? Почему тебе про отца рассказывала бабушка, а не мама?

— Аркаша!

— Бать

Практически, одновременно, возмутились Мария Петровна и Дмитрий.

— Она не на допросе! — Чеканя каждое слово, процедил сквозь зубы, последний. — Прекрати. Иначе, мы уйдем.

Карпова улыбнулась Борзому, пытаясь разрядить обстановку. Давая понять, что все выдержит, с достоинством. Вновь посмотрела на Аркадия Михайловича.

— Думаете, я не спрашивала у мамы? — Начала уверенно, но голос все же дрогнул. — Спрашивала! И, по началу, довольно часто. Всякий раз, мой невинный вопрос заканчивался слезами. Она не просто плакала. Она рыдала! Я понимала, что причиняю ей боль. Напоминаю о чем-то. Заставляю вспоминать! В конце концов, перестала задавать вопросы. Я не знаю ничего об отце. Даже имени! Как оказалось, у меня отчество деда. Об этом мне сообщила бабушка, когда, два года назад, я решила разыскать второго родителя. Тогда же и узнала, от нее, что его нет в живых. Уже очень много лет. В какой-то степени, это принесло мне успокоение. Ведь…теперь они вместе.

Воцарилась гробовая тишина. Лиза бесстрашно взирала на Аркадия Михайловича, хотя у самой сердце в пятки уходило. Мужчина смотрел на нее долго. Пытливо. Словно раздумывал, правду ли она говорит. Потом еле заметно кивнул, и осушил залпом стакан с виски. Девушка облегченно выдохнула.

— Вот так…история! — Нарушила молчание Мария Петровна. — Наверняка, у твоей мамы были причины, держать свою личную жизнь в строжайшем секрете. Но…

— Никаких «но»! — Мягко, прервал жену Аркадий. — У нее были причины держать все в секрете. И точка. Если, даже бабка Лизина держит рот на замке, то и нам ворошить ее прошлое не стоит. Похомов старший перевел взгляд на Дмитрия, и горько рассмеялся.

— Ясно. Для этого ты здесь.

Борзый отрицать не стал. Обыденным тоном, словно доброго утра пожелал, произнес:

— Не просто разворошу. Если будет нужно, выпотрошу. От этого зависит ее безопасность.

— Не надо громких слов, сын! Обсудим позже!

Мужчина кивнул, в знак молчаливого согласия.

— Пойду, проверю чайник, — Спохватилась гостеприимная хозяйка, вскакивая из-за стола. — Давно вскипел, наверное. Сынок, помоги мне, принести чашки.