Реквием по любви

Подруга, полностью отстранившись, игнорируя ее выпад. Потянулась за своей сумочкой. Извлекла из нее использованный тест для определения беременности, и продемонстрировала Лизе.

— Сомнений нет. Две полоски. Суперчувствительный. — Повертела в руке, а затем, поспешно, положила на небольшую консоль, словно тот жег ей кожу.

— Не вытерпела. — Рассеянно пожала плечами Соня. — Заскочила в общественный туалет на заправке.

Лизавета нахмурилась, скрестив руки на груди.

— Ты что задумала? Хочешь прервать беременность?

— Признаюсь…эта мысль, доминирует на фоне других.

— Думаешь, Гордеев простит, если узнает? Вдруг, ты ошибаешься на его счет? Вдруг, он мечтает о ваших детях?

— А ты думаешь, я его прощу, если захочу оставить ребенка, а он потребует аборт? Будет в разы больнее! Как же ты не понимаешь, мне страшно услышать это от любимого мужчины. Услышать, что ни я, ни ребенок не входим в его планы! Гораздо легче принять решение самостоятельно.

— Сонечка, время подумать еще есть. Срок маленький. Не руби с плеча. К тому же, подобное решение принимают двое. И мать и отец. Гордеев, как бы там не было, имеет право знать. Хотя бы знать, Соня!

Девушка подняла с пола одежду, и, отряхнув, принялась одеваться.

— Такие вещи не сообщают по телефону. Нужно видеть глаза человека. Эмоции. Понимаешь?

— Понимаю, — Прорычала Карпова. — Понимаю, что отец твоего малыша вернется через четыре, а то и шесть месяцев! Как раз, к родам успеет!

— Почему ты злишься?

— Потому что, ты не оцениваешь серьезность ситуации! Какая разница, каким образом сообщить мужчине, что он станет отцом? Главное, донести до него эту новость! Не хочешь по телефону, так собирайся и езжай к нему!

— Не могу к нему!

— А аборт можешь?

— Ты не понимаешь!

— Так, объясни!

— Куда я поеду? — Закричала Алмазова. — Заруцкий дал мне всего месяц! И этот месяц истекает со дня на день! Я связана по рукам и ногам! Конечно, Похомов сказал сидеть тихо и не высовываться. Типо, большие дяди все решат сами. Я стараюсь. Честно. Только ведь речь о моем отце! И я очень сильно боюсь…

Лизавета схватилась за голову, и пошатнулась. При упоминании этого человека виски начали пульсировать от острой боли. В памяти все еще звучал его низкий раскатистый голос. Сколько же боли он способен причинить ее близким людям?

Соня встрепенулась, придерживая ее за локоть:

— Ты чего меня пугаешь? Все в порядке?

— Нормально. Переволновалась, и всего-то.

— Ты похудела, — Продолжала рассматривать подруга. — Лицо осунулось. Под глазами темные круги. Выглядишь лет на пять старше своего возраста, и пытаешься доказать мне, что ничего не происходит?

— Ты права. Происходит. Но, все очень запутано. Я ничего не понимаю. И пока не разберусь во всем, рассказывать ничего не буду. Прости.

* * *

Два часа в компании с Соней пролетели незаметно. Девушки забылись, отвлеклись от тяжелых мыслей, болтая о своем, о девичьем. Однако, после звонка матери, Елены Сергеевны, подруга отправилась домой. На этот раз, к себе, а не к Гордеевым. Лиза искренне надеялась, что Соня не наделает глупостей. Она очень переживала за свою девочку.

— Я поддержу тебя всегда. Каким бы не было твое решение. — Шепнула ей, крепко обнимая на прощание.

— Знаю.

— Только не торопись. Обдумай все. Обещай!

— Клянусь!

Лизавета почти убрала все со стола, осталось лишь смести крошки, когда раздался стук в дверь. Наспех вытерев руки махровым полотенцем, побежала в прихожую.

— Что-то забыла? — Выпалила, проворно поворачивая ключ в замке. — Маша — растеряша…

Последняя фраза прозвучала шепотом. Во рту мгновенно пересохло, а колени предательски задрожали. На пороге стоял Аркадий Похомов.

— Едва ли меня можно спутать с женой, голубушка.

Мужчина, ничуть не смущаясь, удивленно оглядывал ее с ног до головы. Пожалуй, впервые ей стало стыдно за свой внешний вид. Он то, как с иголочки! Костюм сидит идеально. Туфли начищены до блеска. На ней же, простой домашний сарафан, да беспорядочно собранные в гульку волосы. С выбившимися прядями, и петухами. Наверняка, жалкое зрелище. Плюс, бледная кожа, и темные круги под глазами. Видок, что называется — не для слабонервных. С другой стороны, не он ли виной, такому состоянию. Карпова чувствовала, что еще денек, и точно свихнется от своих мыслей и ожидания. Что ж, видимо, час пробил!

— Ну, чего волком смотришь? — Начал Аркадий Михайлович, снисходительным тоном. — В дом-то пустишь, хозяюшка?

Девушке стало неловко. Щеки мгновенно вспыхнули, причиняя больший дискомфорт.

— Да, конечно. — Отошла в сторону. — Проходите.

Захлопнула за гостем дверь. Слегка прокашлялась.

— Я не хозяюшка, но спасибо. И Дима еще не вернулся, так что…

— Знаю. — Заключил Похомов. — Я к тебе.

— Что вас задержало почти на неделю? Хотели посмотреть, сойду ли с ума, за это время? Так, я уже на грани!

Мужчина улыбнулся. В его темных мудрых глазах плескались эмоции, о значении которых Лиза не подозревала. Так же, не понимала, откуда в ней столько храбрости взялось? Результат напряженного ожидания? У самой сердце заходится, и ноги ватными становятся — так действует на людей присутствие Похома — я с языка колкости слетают!