Реквием по Победе

– Как же так?..

– Война, Женя… война… куришь?

Лебедев кивнул.

Врач достал из нагрудного кармана серебристый портсигар, открыл его и протянул капитану, а после – и сам закурил папиросу.

– Понимаю, брат, всё понимаю, – говорил майор, облокотившись спиной на стену.

Лебедев же молча дымил, тупо смотря в одну точку. Перед глазами проносились события того последнего дня, когда он ещё видел своих товарищей.

– Кстати, тебя к ордену, вроде как, представляли. Знаю, для тебя это не особо хорошая новость, но хоть что-то…

Капитан молчал.

– Ну, ты что, совсем, что ли, один остался?

После этих слов врача его как будто молнией ударило. Голова начинала потихоньку работать. Нет. Он ещё не одинок. Дома его ждут.

Лебедев повернулся к своему собеседнику.

– Товарищ майор, а у вас не будет листка какого-нибудь и карандаша?

Врач улыбнулся.

– Вот, вижу, что идёшь на поправку! Сейчас найдём…

Он встал и неторопливо вышел из палаты, попутно отдавая какие-то приказы санитарам и медсёстрам.

Вскоре, офицер снова показался на пороге палаты и подошёл к койке капитана.

– Извиняй, Евгений, но, вот, что нашёл…

Он протянул ему небольшой клочок бумаги и обгрызенный карандаш, но Лебедеву и этого хватило.

Подставив колено, он принялся аккуратно писать. Это было письмо. Хотя, скорее просто весточка его жене, оставшейся в их небольшом домике под Тулой. Конечно, Лебедев корил себя за то, что так грубо попрощался со своей Ганнушкой, ведь, он даже не обнял её на прощание, когда отправлялся на фронт. Капитан и сам не помнил из-за чего так вышло. То ли они поссорились, то ли ещё что, но ему от этого было тоскливо. Тем не менее, при любой возможности, он старался писать ей, и в каждом новом письме обещал себе извиниться за тот свой поступок, но… всё время забывал… И всё же, он её очень любил и всегда о ней помнил.

Нет, капитан не был одинок. Дома его ждали.

Дописав своё не хитрое послание, Лебедев привычно сложил письмо треугольником, написал адрес и отдал, рядом стоявшему, санитару….

***

За разбитым окном падали редкие снежинки, накрывая собой потемневшую от копоти землю и трупы на ней.

Снова разрушенный дом. Снова зима. Снова бой. Снова Лебедев перезаряжает своё оружие, вжавшись в стену. Всё в этой жизни повторяется. Или почти…

На сей раз это был дом в Будапеште. На дворе стояла зима, но уже 1945 года. На плечах Лебедева были погоны майора, а в руках он сжимал лёгкий ППС.

Итак, затвор передёрнут – можно продолжать бой.

Немцев в этом здании было не так уж много, однако, они сделали из него неплохой опорный пункт с пулемётными точками и противотанковыми орудиями. Конечно, это мешало проходу советской техники, а потому Лебедева – как опытного войскового разведчика – снова послали с его отрядом зачищать этот небольшой оплот фрицев в городе.

Майор выбежал из своего угла в коридор. Нужно было добраться до лестницы, ведущей на этаж выше – последний, который оставался в доме, и на котором располагалось несколько пулемётных точек. И действительно, в конце прохода показались ступени, ведущие вверх.

Лебедев двигался ближе к стене, дабы успеть вжаться в неё если кто выскочит. Он знал, что здесь рядом с ним находится ещё один немец, но он также рассчитывал на своих товарищей, которые рассредоточились по зданию, то и дело отстреливаясь.

Внезапно перед майором появился фриц с нацеленной на него винтовкой. Счёт шёл на секунды. Однако Лебедев был уже достаточно опытным, чтобы не испугаться в подобной ситуации, а потому резко пригнулся. Тут же прозвучал выстрел, и он почувствовал, как пуля проходит буквально в миллиметре от него, слегка обжигая спину. Не успел офицер что-либо предпринять, как раздался следующий выстрел, и на его лицо брызнула кровь, а немец, стоявший практически в шаге от него, полетел на пол. Евгений обернулся и увидел своего старлея Кондратенко, зажимавшего левый бок, и одного из бойцов, который, собственно, и застрелил врага.

Лебедев кивнул, как бы благодаря своего спасителя, и они все подбежали к лестнице, к которой, в свою очередь, стянулись и другие бойцы отряда.

– Не подставляемся, ребята! – сказал майор. – Последний этаж остался!

Он бросил взгляд на старшего лейтенанта.

– Кондратенко, ты как?

– Хлопці, полізайте поки наверх, а я тут постерегу1, – ответил офицер, стараясь делать голос бодрее, и присел, опёршись на стену.

– Вперёд! – скомандовал Лебедев остальным бойцам, и они принялись аккуратно подниматься по ступенькам.

Показался коридор последнего этажа. Половина дверей была закрыта и даже заколочена, что существенно упрощало работу.

Когда все солдаты вошли, они рассредоточились по проходу, стараясь прикрывать друг другу спины.

Поначалу всё шло нормально. Бойцы во главе со своим командиром пробирались по коридору вдоль стен, смотря в оба даже на заколоченные двери, ибо их вполне могли неожиданно выломать. От немцев можно было ожидать всякого.