Реквием в Брансвик-гарденс

Встретить его собрались все – благодаря церковному рангу гостя. И все без исключения ощущали себя очень неуютно – хотя каждый по-своему. Трифена жгла Андерхилла взглядом. Бледная Вита сидела с отрешенным видом, и глаза ее наполнял ужас. Мэлори пытался изобразить, будто его вообще нет в комнате, а Кларисса милостиво молчала: не меняя позы, она изредка посматривала на Доминика.

Епископ стоял в неловкой позе, не зная, что делать с руками. Он то сводил их вместе, то широко разводил, а потом бессильно ронял и все начинал сначала.

– В час этого сурового испытания все наши симпатии находятся с вами, – звучно проговорил он, как если бы обращался ко всей конгрегации. – Мы будем молиться за вас всеми… и всякими возможными способами.

Прикрыв ладонями лицо, Кларисса постаралась подавить нечто вроде внезапного чиха. Впрочем, Кордэ не сомневался в том, что на самом деле это был смех, и прекрасно представлял при этом те картины, которые могли являться перед ее внутренним взором. Он пожалел о том, что не может позволить себе ничего похожего и вынужден слушать гостя с полной серьезностью и выражать на лице глубокое почтение.

– Благодарю вас, – пробормотала Вита. – Мы находимся в таком жутком смятении…

– Ну, конечно же, моя дорогая миссис Парментер. – Епископ ухватился за конкретного собеседника. – В своем пути нам следует прежде всего искать правды и руководства света истинного. Господь обещал нам быть светильником на этом пути. Мы должны лишь верить Ему.

Трифена подняла к небу глаза, однако Реджинальд не смотрел на нее.

Рэмси сидел, погруженный в горестное молчание, и Доминику было мучительно больно за него. Столько сделавший для него человек напоминал теперь пронзенную булавкой еще чуть живую бабочку.

– Мы должны сохранять отвагу, – продолжил епископ.

Кларисса открыла рот и снова закрыла его. На лице ее читалось стремление сдержать норов, и Кордэ впервые ощутил полную солидарность с ней. Отвагу для чего? Не лучше ли предложить руку дружбы, пообещать верность или помощь. От подобных обещаний Андерхилл старательно уклонялся и не говорил ничего, кроме самых обтекаемых общих фраз.

– Мы сделаем все, что находится в наших силах, – пообещала, посмотрев на него, Вита. – Посетив нас, вы проявили огромную доброту. Нам известна ваша занятость…

– Ничего страшного, миссис Парментер, – ответил гость с улыбкой. – Это такая малость из того, что я могу сделать…

– Самая малая малость, – буркнула себе под нос Кларисса и громко добавила: – Мы знали, что вы придете к нам, епископ Андерхилл.

– Благодарю вас, моя дорогая. Спасибо, – согласился Реджинальд.

– Надеюсь, что вы поможете нам вести себя достойным образом и иметь отвагу действовать только к лучшему? – выпалила хозяйка дома. – Время от времени поможете нам добрым советом? Нам он так необходим. Я…

Она не договорила, и ее недосказанное предложение повисло в воздухе свидетельством ее глубокого расстройства.

– Ну конечно, – заверил ее епископ. – Конечно, я помогу. Я хочу… я хочу, чтобы вы знали… по моему собственному опыту…

Доминик был полон смущения за всех и стыда за себя самого – из-за того презрения, которое он испытывал к Андерхиллу. Он должен был бы восхищаться им, должен был видеть в нем надежную опору, скалу, человека, более мудрого, чем все они, более сильного, исполненного сочувствием и честью. Но на самом деле епископ вилял и уклонялся, давал общие советы, в которых не было нужды, и старательно избегал всяких подробностей.

Визит Реджинальда затянулся еще на полчаса, а потом он отбыл, к невероятному облегчению Кордэ. Вита проводила его до двери, и Доминик столкнулся с ней на обратном пути в холле. Она казалась измученной… ее едва ли не лихорадило. Как миссис Парментер нашла в себе силы сохранить самообладание, он не мог и представить. Было невозможно вообразить себе более страшную дилемму, чем та, перед которой оказалась эта дама. Кордэ был беспредельно восхищен ею. Он попытался придумать какой-то способ передать ей это ощущение – так, чтобы не показаться льстивым и не вызвать дальнейших тревог и волнений.

– Ваша отвага великолепна, – негромко проговорил он, становясь по возможности поближе к ней, чтобы их разговор никто не мог подслушать. – Все мы многим обязаны вам. Я бы сказал, что только ваша сила делает всю ситуацию пока еще терпимой.

Женщина улыбнулась ему с таким внезапно прихлынувшим удовольствием, на его взгляд, пусть и мгновенным, но абсолютно реальным, словно бы он оделил ее таким малым, но драгоценным даром.

– Благодарю вас… – прошептала она. – Спасибо, Доминик.

Глава 6