Реликтовая популяция. Книга 2

К”ньяна и сама понимала странность и бессмысленность своих переживаний, так как не была ни дурой, ни блаженной, и всё-таки только одна мысль о К”ньеце, как о равноправном сопернике, нет, как о равноценной замене С”тьрету, приводила её к ознобу, от которого вставали волосы на загривке, и тут же отвергалась, как неприемлемая.

Бедный хопс, ощущая к себе такое равнодушие со стороны К”ньяны, граничащее с полным отсутствием интереса к своей персоне, худел, впадал в меланхолию и всё больше погружался в безрадостные размышления об уготовленной ему судьбе или искал каких-нибудь рискованных приключений.

А последних, от сидения и ожидания в подземелье, как будто не предвиделось.

Свим словно позабыл, что у него есть или был когда-то друг по имени К”ньец, а потому находил общество Клоуды куда более приятным, чем общение с бывшим напарником по путешествиям. Похоже, всё это теперь в прошлом, и не видать К”ньецу новых дорог, городов и земель в небольшой, дружной компании одних мужчин, озабоченных лишь исполнением какого-то дела. Не важно какого дела, но заставляющего их терпеть нужду скитальцев, вступать в схватки со стоящими на пути выполнения этого дела и не зависеть ни от каких женских или иных, от кого бы они не исходили, капризов…

Заканчивался пятый день безвылазного сидения в подземелье.

В комнату, занимаемую Свимом и Клоудой, прибежала Н”яста, выродок из коз. Переполненная восторгом совершаемого ею поступка и чувством ответственности за него, она боднула перед собой воздух рудиментарными рожками и бархатистым голосом сообщила новость:

– Уважаемый Свим!.. Уважаемая Клоуда!.. Уважаемая Х”ямеда, назначенная уважаемой Гелиной возглавлять сегодня дежурство у входа, говорит, что уважаемый К”ньец решил покинуть подземелье и, отстранив уважаемую Р”япру от дверей, поднимается для выхода наружу, чтобы, как он ей сказал…

Свим не стал слушать, что при выходе на поверхность сказал К”ньец. Что-то должно было случиться необычное, чтобы его друг и товарищ, многие годы служивший ему верой и правдой в скитаниях по бандеке, решился вдруг, не говоря об этом ему, покинуть подземелье.

Хотя, впрочем, он мог догадываться, ибо Клоуда, общаясь с женщинами, приносила много интересного о житье-бытье попавших в изоляцию разумных. Но чтобы из-за этого в одиночку покинуть укрытие и рискнуть выйти к вупертокам, Свим не считал правильным или необходимым поступком.

Охрана или дежурство у выхода не столько удерживала кого-то от опрометчивого шага, сколько служила хоть каким-то занятием для оставшихся без дела людям и путрам. Поэтому она не могла удержать хопса.

Свим схватил меч и, как был по пояс голый, помчался к выходу из подземелья.

Перепуганная Р”япру с округлёнными сурковыми глазами ничего не могла произнести вразумительного, а лишь простирала лапину за дверь и выкрикивала:

– Он там, он там!

Свим ринулся сквозь металлическую решетку вслед за хопсом, уже преодолевающему последние перекладины, крестовины и столбы.

– К”ньюша! Остановись! Подожди меня! Выйдем вместе! – кричал он.

За Свимом, словно по тревоге, уже спешил Камрат, довольный донельзя, что ему удалось убежать от опеки двух назойливых девчонок, пришедших с Гелиной. Одна из них – самая болтливая и приставучая – была, оказывается, даже родной дочерью недавнего Правителя бандеки.

За Камратом спешил Харан, не менее довольный, чем мальчик, хотя причина к тому у него была совершенно другая – ему даже с Гелиной наедине, когда никто не мешал их любви, надоело сидеть без дела в темноте и без движений.

За Хараном бежали Клоуда и Гелина, а за ними – все!

Переполох в подземелье поднялся страшный.

Женщины и путры, остановленные окриком Гелины у дверей, чтобы они не мешали мужчинам, столпились тесной кучкой. Тут же поползли предположения и слухи, нелепость которых всеми понималась, и всё же принималась на веру.

Среди подавшихся к выходу находилась и К”ньяна. Ей в голову не приходило увязывать случившийся бедлам с выходкой К”ньеца со своим именем. Но все говорили только об этом. Будто она довела хопса до попытки самоубийства таким страшным образом, иначе как назвать его стремление выйти наружу к вупертокам и быть съеденным ими?

К”ньяна с обидой выслушивала реплики и молчала.

Правда, вскоре уже обсуждался какой-то другой вопрос, совершенно не связанный с виновниками происшествия, да и не о самом происшествии.

Так что возбуждение и внутриобщинные страсти по прошествии всего нескольких минтов постепенно улеглись, но они неожиданно для самой К“ньяны, потрясённой действием соплеменника, разгорелись внутри её замкнувшегося мирка и словно осветили его.

В это время люди и К”ньец, выруганный Свимом за необдуманность поведения, далёкие от забот оставленных внизу женщин и путров, стояли у последней металлической балки и вслушивались в тишину ночи, пытаясь уловить характерные поскрипывания и стрекотания вупертоков.

Их не было слышно.

– Пожалуй, они нас покинули, – неуверенно предположил Свим и добавил: – Завтра проверим наверняка.

Глава 6

Вупертоки, вопреки нежелательному прогнозу Ф”ента, ушли.