Реликтовая популяция. Книга 2

На следующий день после проверки округи Камратом со стены невольные затворники вылезли из подземелья к свету и весеннему воздуху.

Одежда разумных, способная содержать в чистоте тело, на свободе выбросила в атмосферу накопившиеся за время сидения в темноте и замкнутом пространстве подземелья грязь, запахи, влагу и очистилась.

Люди и путры вздохнули полной грудью, хотя испражнения, целыми кучами оставшиеся после вупертоков, пропитала воздух, оттого и даже сами развалины, казалось, источали не слишком приятные кисло-едкие запахи. К счастью, ветер дул с южной стороны и относил большую часть испарений по направлению к дороге.

Ч”юмта получила от задыхающейся в зловонном воздухе Гелины указание очистить хотя бы площадку перед входом в подземелье, подключив к делу всех путров.

Озадаченные выродки обсуждали возможности выполнения задания. Более людей терпимые к запаху и привычные выполнять самую неприглядную работу, они, тем не менее, тоже испытывали неприкрытое омерзение. К тому же неясно было, как ко всему этому подступиться без каких-либо средств или приспособлений, имея при себе только голые лапины.

– Да-а, не скоро всё это засохнет, чтобы можно было это добро вынести куда подальше, – разглядывая продукт деятельности вупертоков, сказал Свим и повернулся к Харану. – Я всякое продумал, анализируя причины, которые могут заставить нас отказаться от такой удобной базы. Тескомовцы? Да, они могут нас отсюда выжить. Или банда какая-нибудь сюда забредёт и осядет. С ней будет тяжело справиться. Но только не о том, что у нас тут натворили вупертоки.

Люди поднялись повыше, туда, где насекомые не могли побывать и нагадить. На крутом склоне, правда, сидеть было не очень комфортабельно, зато здесь запахи ощущались меньше, и создавалась возможность без путров обсудить некоторые вопросы дальнейшего своего житья.

– Не переживай. Скоро весна себя покажет, – отозвался Харан на сетование дурба, резко поводя плечами, тем самым, давая возможность одежде обрести надлежащий вид. – Особенно у Заповедника. Здесь от этих куч скоро ничего не останется.

Пять дней они просидели в осаде, а весна не ждала и решительно преобразила природу. Пробилась сквозь старые космы новая трава, на кустах и деревьях готовы были распуститься листья, появились мелкие птицы, подземные труженики – кроты – нарыли бугорки тёмной земли. Один из них копался даже где под людьми, так как склон был усеян рыхлыми кучками, появившимся совсем недавно, может быть, только сегодня утром.

– Да, весна в разгаре, – думая уже о другом, продолжил разговор Свим. – И лето не за горами. Скоро реки разольются, тропы в Диких Землях зарастут всякой пакостью. К тому же ты прав, из Заповедника выползет… кхе, – кашлянул он, – всякое выползет.

– Лето, – протянула Клоуда, томно потягиваясь, – лето ещё не ско-оро, – она улыбнулась и поправила у Свима прядь волос, упавших ему на лоб. – Здесь не страшно. Вода эту территорию не за-ли-ва-ет… А где-нибудь ну и пусть себе за-ли-ва-ет.

– Там, где я выросла, есть такое место. Слёзное озеро называется. – Оживилась Гелина, до того безучастно покусывающая травинку. Одна рука её покоилась в руке Харана. – Мы с отцом, когда я была маленькая, на лодке плавали в нём… Сейчас-то там ещё сухо, наверное…

– Да, здесь не заливает. – Свим мрачно посмотрел на носки своих сапог, согнул ногу в колене и опёрся на неё рукой, – Здесь-то да, видать, не заливает, а вокруг Примето скоро сплошные болота будут. А до того вода разольётся на многие свиджи. Подойти к городу можно будет только по дорогам. Мимо тескомовцев.

– К чему ты клонишь, Свим? – Харан поцеловал руку Гелины. – Думаешь, надо идти в Примето?

Свим кивнул.

– Харан, мы же с тобой говорили, – вскинула брови Гелина.

– Я его спросил, – оправдался Харан.

– В Примето идти надо, – сказал Свим, – Но не всем, конечно. Только нам с малышом. Остальные, кому надо будет, могут туда пойти, когда прояснится общая обстановка в бандеке и поулягутся страсти.

Клоуда, тянувшаяся к нему, чтобы опять поправить волосы, одёрнула руку.

– А я?.. А мы?.. – Она растерянно оглянулась на Харана, в глазах у неё появились слёзы.

– Ну что ты, милая…

Клоуда вздрогнула от рассеянного голоса Свима. В нём ей послышалась пустота, та пустота, в которой для неё не было места. И хотя Свим и обнимал её за плечо, и сказал любимая, однако ни в его прикосновении, ни в том, как он произнес это слово, Клоуда не почувствовала ничего для себя.

Она попыталась высвободиться из-под его тяжелой руки.

– Ты меня не дослушала, – Свим отпустил её плечо и почесал свою натруженную мечом ладонь. – Пойми, милая, всем нам в Примето сейчас не войти. – Он покачал головой, усмехнулся. – Когда мы втроём вышли из Керпоса, то от збуна спрятались под одним деревом. Нас было только трое. А теперь нас целый отряд. Люди и путры. Я к тому, что всех нас теперь от любопытных глаз не скроешь, особенно при подходе к городу. К тому же, нам с малышом надо ещё заглянуть в Сох.

– Зачем? – поинтересовался Харан.