Решения принимались на земле

Работая над планом нанесения мощных ударов по трем вражеским аэродромам, я чувствовал себя в определенной мере новичком, как бы держал трудный экзамен перед штабом, самим собой. Самым важным считая для себя выполнить задание в срок и так, чтобы мой опытный генерал-наставник остался доволен. Ровно в полдень мы вместе пошли на доклад к командующему армией генералу Горю-нову. Он утвердил план, а некоторое время спустя было получено одобрение плана и от командующего Северо-Кавказским фронтом маршала С. М. Буденного.

К выполнению задачи привлекались 237-я истребительная, 238-я штурмовая, 132-я бомбардировочная авнационные дивизии. 1 июня командиры дивизий генералы Е. М. Белецкий, В. В. Нанейшвили и полковник А. 3. Каравацкий доложили о полной готовности своих авиационных соединений к боевым действиям.

На рассвете 2 июня в воздух были подняты по одному полку штурмовиков Ил-2 и истребителей типа Як-1, И-16 и И-153. Командарм С. К. Горюнов заметно волновался. Выйдя из своего домика на улицу, он словно хотел услышать, как у летчиков пойдут дела за много десятков километров от станицы Крымской. Посмотрел на часы, негромко сказал:

— Время «Ч». Сейчас будут жечь.

Волновались, естественно, и мы с начальником штаба и главный штурман М. Н. Галимов. Особенно переживали за истребителей. Думалось: со штурмовиками проще, у них однотипные машины, а у истребителей — «яков» и «ишачков» — различные скорости, не одинаковые тактико-технические данные. Сумеют ли летчики, командиры звеньев, эскадрилий и штурманы в полной мере обеспечить согласованные действия? Хотя в плане все предусмотрено, все учтено, но кто знает, что может случиться? Маршруты полетев пролегали в целях маскировки над Азовским и Черным морями. Это, по замыслу, должно было отвлечь вни-мание противника, ослабить охрану намеченных для нанесения удара объектов. А будет ли так в действительности?..

Тревоги оказались напрасными. Первые два полка успешно выполнили задание. Когда вернулись на свой аэродром, в воздух подняли другие части. И так в течение всего дня авиационные группы одна за другой направлялись в сторону Крыма и благополучно возвращались. Несли, правда, потерн, но небольшие. Летчики действовали слаженно. С наступлением темноты дневные удары штурмовиков и истребителей по аэродромам врага сменились ночными налетами бомбардировщиков дивизии полковника А. 3. Каравацкого. Несмотря на то что дивизия была укомплектована старенькими самолетами СБ, бомбардировщики добились немалого успеха. Особенно отличился 6-й авиаполк В. И. Лунина. Пример мастерского бомбометания по стоянкам фашистских самолетов, летному полю показали заместитель командира эскадрильи М. С. Горкунов, командир звена И. И. Назин, многие другие авиаторы полка.

За сутки авиация 5-й воздушной армии изрядно попортила взлетно-посадочные полосы полевых аародромов Сарабуз, Багерово, Джанкой, взорвала склады с боеприпасами в горючим, сожгла на земле до 50 фашистских самолетов. А самое главное — блестяще подтвердилось то, что сведение авиации фронта в воздушную армию обеспечило гибкость в оперативность управление боевыми действиями авиационных соединений, облегчило массирование их ударов по врагу. Воздушные налеты на вражеские аэродромы регулярно продолжались до 10 июня. Наряду с истребителями, штурмовиками и бомбардировщиками 5-й воздушной армии не менее успешно громили фашистскую авиацию на земле наши ближние и дальние соседи — летчики воздушных армии других фронтов, авиаторы Военно-Морского Флота.

Как нам тогда стало известно по данным разведки, немецко-фашистское командование вынуждено было перебазировать свою авиацию с прифронтовых аэродромов на рубежи Риги, Минска, Киева, Кировограда, Херсона и на другие аэродромы в своем тылу. Массированные удары советских авиаторов по немецко-фашистским аэродромам, несомненно, способствовали некоторому изменению воздушной обстановки в нашу пользу.

В горячие дни бомбардировок и обстрелов вражеских аэродромов штаб нашей воздушной армии перебрался из станицы Крымской в Краснодар, чтобы быть ближе к командованию фронта. Это было сделано по указанию маршала Буденного. Тогда же в составе армии были сформированы еще две истребительные дивизии — 236-я и 265-я, оснащенные новой материальной частью — самолетами Як-1 и ЛаГГ-3. Первую из них — 236-ю дивизию возглавил прибывший из Москвы генерал Иван Дмитриевич Климов, который в кризисные дни осени 1941 года руководил авиацией противовоздушной обороны столицы. Ее комиссаром стал Герой Советского Союза А. Н. Кобликов. Оба энергичные, опытные, знающие и любящие доверенное им нелегкое дело. Командиром 265-й истребительной авиадивизии был назначен Герой Советского Союза подполковник П. Т. Коробков, бывший командир авиаполка, еще недавно сдерживавшего бешеный натиск фашистских стервятников на Керченском полуострове.