Решения принимались на земле

Пятнадцать самолетов ушли на задание. Сработали летчики точно, уверенно. Напрашивалась хорошая оценка. Но в воздухе с самолетом командира звена Павла Данкевича (впоследствии генерал-полковника авиации) случилось невероятное: при резком развороте на условную цель на его «Чайке» мгновенно лопнула перкалевая обшивка. Машина, как потом рассказывал Павел Борисович, оказалась обнаженной, словно библейская Ева, стала неуправляемой и камнем понеслась вниз. Командир звена мог спастись от неминуемой гибели, только воспользовавшись парашютом. И он оставил «Чайку».

Гневу генерала Нанейшвиди не было предела. Данкевича комдив, правда, не ругал, зато крепко досталось нашему лихому кубанскому казаку, старшему инженеру полка Роману Харитоновичу Толстому, который недоглядел, а вернее сказать, поначалу даже и не догадывался, что в «колхидской парилке» перкалевая обшивка на боевой машине сгнила. Когда весть об этом случае дошла до Наркома обороны, он распорядился, чтобы полк собственными силами за пятнадцать суток привел все самолеты в порядок.

Указание наркома было выполнено досрочно. Трудились все, кто умел обращаться с иглой: работники авиационно-технической базы, летчики и техники, боевые подруги авиаторов. «Чайки» одна за другой обретали свой прежний боевой вид и поднимались в небо, подтверждая боеготовность полка.

Вновь к нам прилетел генерал Нанейшвили. Опять та же команда: «Первой эскадрилье-в воздух!» В этот раз все летчики эскадрильи моего однокашника по академии Анатолия Кравченко, в том числе и звено Павла Данкевича, блестяще доказали, что не напрасно слывут ведущими в полку.

Наряду с внезапными подъемами эскадрилий, звеньев по боевой тревоге полк принимал участие и во всех дивизионных учениях, которые следовали одно за другим. Так что уже весной сорок первого года нами и нашими соседями были полностью отработаны различные варианты отражения возможного воздушного нападения противника на Закавказье на сухумском и батумском направлениях.

Мне вскоре было приказано принять участие в формировании нового, 270-го истребительного авиаполка в 25 километрах от государственной границы, а также заняться строительством запасного полевого аэродрома в районе села Горелое. Назначенный на должность командира полка майор Иван Иванович Иванов, бывший инспектор ВВС Закавказского военного округа, в начале июня пригласил меня слетать вместе с ним, ознакомиться с ходом строительства аэродрома.

Лететь решили на спарке, учебно-тренировочном самолоте УТИ-4. Перед вылетом Иванов полушутя-полусерьезно пообещал мне показать «пару разворотиков». Я не придал словам командира большого значения и только в воздухе по настоящему понял, что значила обещанная им «пара разворотиков».

После серии бочек, иммельманов, восходящих горок мне стало как-то не по себе, а когда командир завернул свой «главный крючок», у меня глаза полезли на лоб и я поднял руки — сдаюсь!

— То-то, знай наших! — обернувшись ко мне, не без гордости кивнул Иванов и повел спарку на посадку.

Строительство запасного аэродрома подходило к концу. Командир полка и я остались довольны всем, что уже было сделано. Новый аэродром был практически готов к приему истребителей любого типа. Мы поблагодарили аэродромщиков за быстрое и качественное выполнение задания.

— Летим обратно, «академик». Тут управятся без нас, а в полку дел по горло, — сказал Иванов. Дружеское обращение «академик» свидетельствовало о том, что у командира полка прекрасное настроение. Я знал: в душе он немного гордился тем, что начальник штаба его авиаполка имеет академическое образование, и потому иногда уважительно называл меня «академиком». В ту пору в полковом звене не часто можно было встретить авиационных командиров с высшим, академическим образованием.

На небе ни облачка. Видимость отличная. В воздухе кроме нашего УТИ десятки других боевых машин. Они неожиданно появляются то слева, то справа, то прямо по курсу. Идет отработка полетных заданий, облет новых истребителей и бомбардировщиков. Нам с командиром известно, что в Закавказье число их только за последние два месяца удвоилось и продолжает расти.

В соседних истребительных полках появились и новые скоростные самолеты, хотя их было еще немного. Наш же 270-й истребительный авиаполк имел на вооружении одни лишь «Чайки», если не считать нескольких спарок. Мы жили мечтой о получении хотя бы десятка новых боевых машин, но нам их не присылали. Впрочем, и на «Чайках» работы хватало всем. Вводились в строй только что сформированные из молодых выпускников летных школ третья и четвертая эскадрильи. Майор И. И. Иванов, его заместители и наиболее опытные комэски по нескольку раз в день вылетали с молодыми летчиками на спарках, проверяли технику пилотирования в зонах и только после этого давали «добро» на самостоятельные полеты. Под руководством комэсков и командиров звеньев вчерашние выпускники овладевали мастерством групповой слетанности, стрельбой по конусу и щитам на земле, ведением воздушных боев.