Реши это

– Ты ведь понимаешь, что все это уже сделано? – спросил я его. – Все, кого я уволил, не вернутся. Я никогда не меняю своего решения.

Он прочистил горло.

– Прошу прощения, мистер Барнс, но откуда ты знаешь, что ты прав? Кто дал тебе разрешение на все это? Вносить все эти изменения?

– Мистер Кокс.

– Нет, я понимаю, но мистер Кокс тоже перегибает палку, если думает, что...

– В жизни мистера Мэдисона царит беспорядок, и исправление ситуации начинается с физического обеспечения безопасности его дома и превращения его в убежище. Он должен быть безопасен для него во всех отношениях, и до сих пор никто из вас не смог этого обеспечить.

– Я…

– Именно поэтому я здесь.

– Да, но, опять же, я должен заметить, что мистер Мэдисон - взрослый мужчина двадцати шести лет. Если он захочет выгнать тебя завтра утром, он может позвонить в полицию и попросить убрать тебя.

– Если мистер Мэдисон попытается меня убрать, мистер Кокс оформит над ним опекунство, – объяснил я. – Он уже готов обратиться в суд и начать действовать, и у него есть все необходимые документы.

В этот момент Брент выглядел гораздо моложе своих тридцати двух лет. От удивления у него открылся рот, и он уставился на меня широко раскрытыми глазами.

– Он не может этого сделать.

– Вообще-то он может это сделать и будет ходатайствовать перед судом о том, чтобы его назначили не только как опекуна над личностью, но и как управляющего имуществом.

– Я... почему?

– Потому что Ник почти нарушил контракт со своим звукозаписывающим лейблом. Ты знал об этом?

– Нет, я... я не знал, – сказал он, его лицо исказилось.

Брент Донован был красив, если вам нравятся хрупкие, нежные мужчины. Он был стройным и подтянутым, с чертами лица, которым место на картинах, - безупречное, изящное совершенство. Его золотистые волосы и идеальный рот были, я уверен, предметом мечтаний многих. И хотя я был таким же ценителем красоты, как и все остальные, в Бренте не было ничего, что могло бы меня хоть отдаленно привлечь. Он выглядел несокрушимым, и это меня не устраивало.

– Подумай вот о чем, – объяснил я ему. – Я - последний шанс Ника Мэдисона. Я - пробная опека. Я отвечаю за его жизнь с этой самой секунды. Если он хочет избавиться от меня и вернуть свою жизнь, ему нужно показать, что он может быть взрослым.

– Значит, ты действительно отвечаешь за все.

Иисус. Поговорим об опоздании на вечеринку.

– Я думал, мистер Кокс объяснил тебе это.

– Да, но я думал, что ты отвечаешь за его безопасность, посетителей, следишь за тем, чтобы он был чист, и... – его взгляд встретился с моим.– О. Как я... о чем я думал?

– Все в порядке, я понимаю, – сказал я ему. – Даже если мистер Кокс все объяснил, ты все равно подумал: «У Ника должны быть варианты, потому что он большая рок-звезда, и он взрослый, так что они не могут просто лишить его свободы».

– Да. Именно так я и думал.

Я пожал плечами.

– Дело в том, что когда ты богат и знаменит, у тебя есть большая свобода... до тех пор, пока ты ее не потеряешь.

Он уставился на меня широко раскрытыми глазами.

– И почему мистер Кокс считает, что ты именно тот человек, который поможет Нику?

Я усмехнулся.

– Потому что он знает, что я с такой же вероятностью помогу мистеру Мэдисону, как и сломаю его.

После этого у него больше не было вопросов

Часть 3

Нику Мэдисону нужно было выспаться. Это было видно по тому, что вся пятница прошла, а он так и не встал. Я провел день, обустраивая его новое хозяйство, и было даже приятно, что это происходит без чьего-либо участия или нытья. Я тысячу раз входил и выходил из его комнаты, проверяя, как он дышит, но он вышел в гостиную только около полудня в субботу.

Он появился из-за угла и, щурясь, засеменил по полу на кухню в низко посаженных потертых джинсах и футболке, с влажными волосами, зачесанными назад от лица. Вокруг кипела деятельность, было много рабочих, и ему пришлось пару раз остановиться, чтобы дать людям пройти мимо. Когда он наконец добрался до кухни, то сел на барный стул в конце стойки, и его встретила Марисоль, которая нарезала овощи для шашлыка, приготовленного на ужин.

– Добрый день, – весело поприветствовала она его, протягивая руку. – Я Марисоль, твой новый шеф-повар.

Он кивнул, принимая это, пожал ей руку и спросил, можно ли ему выпить кофе.

– Как насчет смузи, чтобы запустить метаболизм? – предложила она. – Тогда я могу сделать тебе латте или кофе о-лайт.

– Конечно, – согласился он, прочистил горло, огляделся по сторонам, и его взгляд остановился на мне, сидящем за столом в столовой, на котором были разложены схемы. – Привет.

Я кивнул ему.

– Ты не знаешь, где Джино?

– Нет, – ответил я ему. Поскольку я понятия не имел, кто это, я решил, что это друг.

Он вздохнул.

– Дана здесь?

Я покачал головой. Дана была нанята в качестве одной из горничных, которая, как выяснилось, также поставляла ему оксикодон.

– Брент! – закричал он, отчаянно желая увидеть кого-то знакомого, и тут же пожалел о своем решении кричать, потому что похмелье было почти ослепительным. Сочетание алкоголя, которое он подмешал в свой организм, было пугающим.