Реши это

Между работой телохранителя и работой ремонтника была разница как между ночью и днем. Телохранитель - это значит стоять между клиентом и его потенциальным забвением, вооруженный и находящийся в состоянии готовности, пока кто-нибудь не освободит тебя. Принятие решений было тактическим и наступательным, время реакции иногда составляло доли секунды. В Санта-Барбаре мой пистолет почти все дни был заперт в кейсе. С Ником Мэдисоном я был не менее бдителен, но здесь я использовал совершенно другой набор навыков. Позволить ему немного расправить крылья было логичным следующим шагом на пути к тому, чтобы он смог летать самостоятельно. Поездка в Лос-Анджелес на выходные была решением, о котором, как я надеялся, никто из нас в итоге не пожалеет, но если он собирался сгинуть в огне, как только окажется вне поля моего зрения, это не сулило ничего хорошего для его жизнеспособного будущего.

Я смотрел, как лимузин, увозящий Ника и его свиту, выезжает за ворота, а затем сделал то, что давно хотел сделать с момента приезда в дом. Мини-холодильник доставили вскоре после того, как я поселился в доме - он находился в моей комнате под замком, - поэтому я взял пиво и пошел посидеть в тени на террасе. Тишина, как и легкий ветерок, действовала успокаивающе, и, поскольку этого давно следовало ожидать, я открыл приложение FaceTime и позвонил маме, чтобы она тоже смогла ощутить эту безмятежность.

– О, дорогой, какой невероятный дом и вид!

– Ник не понимает, как ему повезло.

– Он молод, милый. Ты должен дать ему некоторую свободу действий.

Я хмыкнул.

– Осуждение тебе не к лицу, – мягко укорила она.

– Отлично, – пробормотал я.

– Это мой милый мальчик.

Милый мальчик. Только для нее.

– Слушай, как только закончится эта работа, прежде чем я вернусь в Чикаго, я собираюсь навестить тебя.

Ее глаза так быстро наполнились.

– Это будет замечательно.

– Не плачь, – проворчал я. – Как твои собаки?

– Они в порядке, как и олени, белки, одичавшие кошки, хавелины, лебеди, колибри и бабочки.

О Боже.

– Любимый, я так волновалась за тебя. Чувствуешь ли ты, что твои чакры сбалансированы?

Как будто я могу знать.

– Я скажу «да».

– Думаю, тебе пора найти свою вторую половинку.

Я поперхнулся пивом.

У нее должен быть спутник жизни, а не у меня. Кто в здравом уме встает перед людьми и клянется любить кого-то всю жизнь? Дайте мне, блядь, передохнуть.

Конечно, мама всегда говорила мне, что, когда богиня улыбнется ей и наконец откроет того самого, она поймет это и перестанет искать. Я был рад, когда она нашла свое призвание, написав книги о том, как использовать индивидуальную силу внутри себя. Когда ее книги начали хорошо продаваться, я был очень рад за нее. Я прилетел в Седону на презентацию ее первой книги, и она весь вечер не отпускала меня, держа свою руку в моей.

– Думаю, нам стоит беспокоиться о тебе, да, ма?

Ее глубокий, хриплый смех.

– Не думаю, что сейчас у меня с кем-то есть связь, – сказала она мне. – Это ты чувствуешь, что твое небесное тело синхронизируется с другой душой.

Я пропустил большую часть этого мимо ушей.

– Какое слово ты используешь? – спросил я, сосредоточившись на этом.

– Трининг?

– Что это такое?

– Ну, когда твой...

– Нет, подожди, извини, – проворчал я, быстро отступая назад. – Забудь, что я спрашивал.

Это было астрологическое безумие, в которое она верила, и я помнил это с того самого раза, когда она объяснила мне все в последний раз. В деталях.

– Просто скажи мне, что ты делаешь сегодня?

– Ну, мне нужно почистить дом, потому что к нам заходили друзья, что было очень мило, но сейчас они переживают трудные времена, поэтому мне нужно очистить дом от негатива, пока он не въелся в мебель и стены.

– Может быть, тебе стоит прислать мне немного этого сюда, – поддразнил я ее.

– О, дорогой, я уже отправила, – заверила она меня. – Это должно быть в понедельник.

Оставим это ей. Я подумал, что она, наверное, немного экстрасенс, только не в отношении моей личной жизни.

– Спасибо. Я позвоню, и ты мне все объяснишь.

– Даже если ты не веришь, ты очень любезен.

– Я верю в тебя. И всегда верил.

– Любовь моя, – сказала она во второй раз и мечтательно вздохнула.

После этого мы повесили трубку, как всегда, я первым, потому что она никогда не могла «разорвать нашу связь». Каким бы дрянным человеком я ни был, в этом нельзя было винить воспитание моей матери. Мой отец, должно быть, настоящий ублюдок. Должно быть, именно от его генов мне досталась способность быть полным засранцем. После этого я вздремнул в тени, под теплым поздним летним ветерком, и это было так умиротворяюще. Когда-нибудь мне нужно будет найти такое же место, как это.

Через полчаса, когда я готовился к ужину с Заком, зазвонил телефон. Я быстро взял трубку и посмотрел, кто это.

– Брент?

– Локрин, он пропал! – прокричал Брент в трубку, и я порадовался, что включил громкую связь. – Мы потеряли его. Мы с Исаем здесь, в «Уорвике», и обыскали все вокруг. Его здесь нет!