Реши это

– Тот факт, что они согласились сделать это со мной, совершить паломничество, продолжать поддерживать меня, вместо того чтобы искать новые выступления, и, по сути, доверились мне, чтобы я поступил с ними правильно и не облажался снова - это безумие. Они не должны, понимаешь? Мост должен был быть сожжен, но они все еще верят, и я очень счастлив.

– Послушай, милый, я...

– И еще, – сказал он, ухмыляясь. – К твоему сведению, если ты действительно хочешь, чтобы я хоть на секунду воспринял всерьез, что ты не хочешь быть со мной, то, возможно, тебе стоит попытаться вычеркнуть слово «милый» из списка ласковых слов, которые ты используешь, когда говоришь со мной.

Блядь.

Отложив вилку, я наклонился вперед и положил голову на руки.

Хихиканье матери не улучшило моего настроения.

****

После ужина я позвонил Джареду и рассказал ему, что происходит с Ником. Со своей стороны, он был рад услышать о поездке в Кентукки.

– Похоже, это должно быть очень полезно для него.

– Надеюсь, что так, – торжественно сказал я.

– Что ж, держи меня в курсе и дай знать, когда вернешься.

– Я вернусь, – раздраженно заверил я его.

– Ладно, – сказал он мне и оставил все как есть.

Войдя в свою спальню, я обнаружил, что Ник отключился на ближайшей к ванной стороне кровати, дальше всего от двери, и именно там я хотел бы его видеть, если бы собирался позволить ему остаться. Как бы то ни было, ему нужно было встать и вернуться в свою комнату.

Забравшись на кровать, я попытался потрясти его, чтобы заставить двигаться, но не смог удержаться. Мужчина выглядел очень хорошо, лежа на кровати с великолепной загорелой кожей и расслабленными мышцами. Его волосы были коротко подстрижены по бокам и сзади, а на макушке - длиннее, и они взметались по лбу. Я зачесал его волосы назад, а затем провел большим пальцем по его красивым густым бровям.

– Ты прикасаешься ко мне, – пробормотал он, не открывая глаз.

Я почувствовал себя так, словно меня поймали на краже в магазине, и быстро убрал руку.

Он недовольно хмыкнул.

– Ты думаешь, что если не будешь прикасаться ко мне, ничего не инициировать, не терять бдительности, то все пройдет само собой.

– Да, – заверил я его.

– А теперь ты что, собираешься пойти спать в мою старую кровать?

– Я думаю об этом, – признался я.

– У меня есть встречное предложение.

– Ударь меня, – сказал я, наклоняясь ближе и проводя рукой по его спине, смакуя ее очертания и атлас его кожи.

– Любуешься своей работой?

– Что? – переспросил я, отвлекаясь, когда он придвинулся ближе ко мне.

– Ты сделал меня сильным, никто другой.

– Марисоль и Феликс сделали тебя...

– Я слушал их только потому, что этого хотел ты.

– Ты слишком много уделяешь мне времени и усилий, – сказал я, наклоняясь, чтобы поцеловать его в лоб.

Мурлыканье удовлетворения не осталось незамеченным.

– Черт, – проворчал я, откидываясь назад, готовый отстраниться.

Его рука на моем лице остановила меня.

– Пока мы не вернемся в Санта-Барбару, мне нужно, чтобы ты притворился, что ты мой.

Я попытался рассмеяться или сделать хоть что-нибудь, но во рту внезапно пересохло, а в горле встал комок.

– Просто, – вздохнул он, усаживая меня рядом с собой и проводя рукой по моим влажным волосам. – Будь полностью со мной. Принадлежи мне, пока мы не вернемся домой.

– А когда я уеду, ты будешь придерживаться всего? Будешь пить в меру, не принимать наркотики, правильно питаться, заниматься спортом, делать все то, что делаешь сейчас?

– Обещаю, – сказал он, и от его обнадеживающей улыбки, с которой он смотрел на меня, у меня защемило сердце. – Договорились?

Я глубоко вздохнул.

– Ладно.

– Хорошо, – сказал он, перекатываясь на бок. – А теперь поцелуй меня, как ты хочешь.

– Послушай меня, – твердо сказал я, ложась лицом к нему. – Это, мы, физическое... только монах может сказать тебе «нет».

Медленная, ленивая ухмылка.

– Возможно, – уточнил я, потому что этот мужчина был воплощением искушения.

– Ты сильно хочешь меня.

– Да, хочу, и что? Мне все равно, знаешь ли ты об этом, – огрызнулся я. – Каждая частичка тебя великолепна, и, конечно, я хочу тебя. Я просто не думаю, что это правильно, когда у тебя есть весь чертов мир у твоих ног.

Его взгляд не покидал меня.

– Ты понимаешь? – я прижался к нему, скользнув рукой по его шее и крепко прижавшись, чтобы он встретил мой взгляд. – С тобой случилось ужасное дерьмо, и теперь ты в совершенно новом месте, ты чист, здоров и готов начать эту удивительную новую главу в своей жизни, – произнес я, мои глаза по какой-то глупой причине наполнились надеждой по отношению к нему, и в моей груди заклокотало. – И я хочу самого лучшего, самого лучшего мужчину, или женщину, или человека, которого ты выберешь, и я не хочу стоять на пути, когда ты пересечешься с этим конкретным человеком. Меня чертовски убьет осознание того, что я помешал тебе обрести свое счастье.

Он кивнул.

– И это разобьет твое сердце, если ты безумно влюбишься в меня, а потом я отброшу тебя в сторону.

Я пожал плечами и кивнул.