Реши это

– Группа сказала, что они даже не подозревали, что я могу написать балладу.

– О Боже.

– Да еще и мощную балладу.

Ужас.

– Не губи свою карьеру из-за меня, – проворчал я.

– Нет, – согласился он, наклонившись ко мне боком.

– Что?

Он хмыкнул и поморщился.

– Я не целуюсь по команде.

– О, детка, я знаю, – согласился он, его голос был хриплым и шелковистым. – Мне придется поработать над этим.

– На это ты и подписываешься, – предупредил я его.

– Я знаю, – со вздохом ответил он, наклонив голову ко мне. – А теперь, пожалуйста, иди сюда.

Я хотел просто коснуться его губ своими, но он нежно поймал зубами мою нижнюю губу, давая понять, что я в ловушке. На вкус он был как сладкий чай, соль от картофельных чипсов, которые он ел, и немного персиков. Я постарался углубить поцелуй на случай, если мне не хватает какого-то вкуса.

Его стон, как и раньше, был восхитительным, и я почувствовал, как по мне прокатилась волна возбуждения, потому что он сигнализировал о своем желании, которое, я не был уверен, что он вообще осознавал.

– Ник, – мягко сказал я, положив руку ему на щеку и проведя большим пальцем по его губам. – Милый, может, ты хочешь как-то скрепить эту новую связь между нами?

Его зрачки были огромными, совершенно расширенными, когда он смотрел на меня, и его дыхание перехватило, когда я сунул большой палец ему в рот.

– Ты хочешь, чтобы я отнес тебя наверх, прижал к стене, а потом отправил петь с моей спермой, все еще вытекающей из твоей задницы?

Я не только увидел, как он вздрогнул, но и почуствовал это, и качели затрещали от этого движения. Когда я притянул его к себе, целуя, забирая гитару и аккуратно кладя ее на стол перед нами, его руки вцепились в мою футболку, когда я откинул его голову назад и впился в его рот.

Когда я отстранился, разнимая нас, его дыхание было неровным, то и дело сбивающимся.

– Я оставляю следы, – предупредил я, поднимая его на ноги и встречаясь с ним взглядом.

– Да, пожалуйста.

– Ты не можешь хныкать и плакать.

– Нет, я никогда не буду.

– Это ты даешь мне согласие.

– Безусловно, да, – почти простонал он, и, поскольку я не хотел, чтобы кто-то видел его таким нуждающимся, таким неуправляемым, я схватил его за руку и потащил за собой.

Все остальные были внизу, у сцены, где группа должна была снова играть, так что некому было наблюдать, как я тащу его вверх по лестнице и впихиваю в дверь спальни, закрывая ее за собой. Когда я обернулся к нему, он был там, смотрел на меня, ожидая, и я усмехнулся, прежде чем схватить его и рвануть вперед, сбить с ног и заключить в свои объятия.

Я целовал его до тех пор, пока он не начал задыхаться, а затем бросился через комнату, схватил смазку из ящика тумбочки, где мы ее хранили, и снова принялся за него, пока он не оказался прижатым лицом к двери.

– Я думал, ты шутишь, – задыхался он, когда я потянулся к нему, расстегнул ремень, распустил пуговицы и молнию и стянул трусы и джинсы до щиколоток.

– С чего бы мне шутить? – спросил я, поглаживая его по шее, задирая футболку и проводя ладонью по гладкой коже спины, прежде чем стянуть футболку через голову и снять ее, велев ему положить руки на дверь и не двигаться.

Он быстро сделал, как ему было сказано, и когда я открыл колпачок лубриканта, он простонал мое имя.

– Ты даже не знаешь, хорош ли я в этом, – сказал я, стягивая с себя брюки и трусы, и мой твердый член свободно подпрыгнул, когда я намазал его, прежде чем ввести указательный палец в его круглую, мускулистую задницу.

– Я знаю, что у тебя это хорошо получается, – сказал он, его руки скользнули по двери, чтобы удержаться, и он развратно приподнял свою задницу, раздвинув ноги настолько, насколько позволяли джинсы. – То, как ты двигаешься подо мной, когда я вхожу в тебя, как ты отталкиваешься и заставляешь меня прижиматься к тебе, как твои руки сжимают мои волосы, какие синяки ты оставляешь... Я не дурак. Я знаю, где бы ты ни был - внизу или вверху, - ты весь наделен силой, и я хочу, чтобы ты, блядь, дал ее мне.

Я добавил еще один палец, но только для того, чтобы смазать его вход, чтобы убедиться, что там будет скольжение, но я не стал растягивать его или работать над его раскрытием.

– Пожалуйста, Лок, ты - все, чего я когда-либо желал.

– Ты знаешь, что говорят о желании и осторожности, – прорычал я ему в ухо, просунув головку члена между его ягодиц и толкаясь вперед.

– Блядь, – пробормотал он, упираясь лбом в дверь, и выгнулся дугой навстречу мне.

Он был таким тугим, таким горячим, и его мышцы не поддавались, пока я не потянулся к нему и не погладил его, но не по члену, а под его яйцами, перебирая пальцами его промежность, пока я посасывал за его ухом.

– Ох, – вздохнул он и задрожал, а я погрузился в него еще немного глубже, а потом еще, приказав ему повернуться и поцеловать меня.

Мгновенно его губы встретились с моими, и я впился в его рот, вжимаясь в его тело, пока не погрузился в него до самого основания, и он прервал поцелуй, позволив своей голове откинуться на мое плечо.