Решимость: почти святой Брайан

– Я не могу. После того, как у Него появится моё имя, я вроде бы буду и Ему принадлежать. А я хочу быть только твоей.

– Еретичка. Вон с глаз моих!

– Брайан! Пожалуйста. Я не привыкла иметь больше двух господ.

– Больше двух господ?

– Я предана единственному хозяину и больше, чем телом – Игрейне Пятой.

– Не Ксениону?

– Он глава клана, решает вопросы, как ваш Ричард Сильвертон. Но в сердце – Игрейна. Это как с вашим Сапфиром. Мы подчиняемся решениям Ксениона, но делаем это ради Игрейны.

– Мы не делаем ничего ради Сапфира. Он сам для себя создаёт всё, что ему нужно.

– Но если он потребует ради будущего сделать что-то, разве это будет не так, как если бы ты делал что-то ради него самого? И потом, Ксенион, как дракон-ящер, видит всё сущее иначе и точно знает, что нужно делать ради Игрейны и сделает для неё всё.

– Зачем? Прямо культ какой-то.

– Отчасти. Все говорят, что она похожа на Игрейну Первую.

Брайан не стал продолжать разговор на эту тему. С того мгновения он думал о том, что Ксенион способен на всё, чтобы короновать Игрейну Пятую и надо внимательно следить за тем, чтобы Эрик Бесцейн был жив и держался как можно дольше после коронации.

Он поделился своими мыслями с Сапфиром. Тот согласился с тем, что в целях Ксениона действительно есть коронация Игрейны Пятой, но успокоил:

– Игрейна ещё не готова для короны. Дракон Ксенион тоже знает об этом. Моргана права – драконы видят реальность в чём-то глубже, но и в чём-то… Ксенион умён, но вовсе не так, как перевёртыши или мы. Он умён иначе. Просто иначе. И он умеет выжидать. Некоторое время, несколько десятков лет ещё, он будет воспитывать Игрейну. И только затем начнёт планировать переворот. И это… если я ничего не сделаю. А я сделаю…

Брайан успокоился, но к его молитвам добавилась новая. А за неделю до календарной жары был выбран храм святого Эджа для коронации и Брайан почти сутками молился у алтаря.

Этот храм был выбран по двум причинам. Во-первых, он был самым большим в Ньоне. Во-вторых, в храме всё, от украшений до крупнейших элементов архитектуры, было семикратно и семичастно. Достаточно было сказать перевёртышам и исповедующим семибожие людям об этом, чтобы они восприняли храм Эджа куда положительнее, чем все остальные храмы вместе взятые.

День коронации подступил вплотную и Брайан отправился в ратушу, чтобы ещё раз обсудить все оставшиеся детали губернаторской деятельности с Бенедиктом. Почти все окружающие считали, что Брайан переживёт коронацию едва ли на день-два. Брайан был готов давно, но Бенедикт совершенно не был уверен в себе и святой должен был вселить решимость в кардинала Гурана. Но в тот день встретиться оказалось очень проблематично:

– На ступенях дракон Ксенион, – сообщил Уоррен тихо.

Брайан повернулся в ту сторону, откуда шла волна доброжелательности. Он-то думал, что это Бенедикт.

Ксенион стал подниматься вверх, к ним навстречу.

– Ваше Святейшество, добрый отец Брайан. Ребятки, – Ксенион так здоровался. Драконы вообще отличались оригинальностью. – Перевёртыши-цари хотят возвысить Эрика в глазах прочих… этих инуэдо и шипастых. Да и людей тоже… и южан. Хотят подарить Эрику Моргану. Говорят, мол, мы ему и власть, что солдат посильней, оружия значит, и все тайны мира, и денег, и девку дадим. Чтоб полный набор и уважать можно было.

– Повезло ему, – только и сказал Брайан.

– Да это всё мишура… про это и то… Классик всё равно тайн всех не выдаст, Рашингава всё равно всех ядов в склянках не переправит, а я-то должен отдать что имею. Жалко, очень. Но красивее её нет, это все знают. Да и на виду она всегда. В склянке или в голове её не сохранишь… пусть принадлежит тогда Эрику.

– Почему вы всё это сообщаете мне?

– Ты её держишь. Отпусти, – голос Ксениона звучал до сих пор так, будто его всё забавляет неимоверно. Но теперь голос дракона зазвучал серьёзно, пусть и лениво.

– Отпускаю, – Брайан почти пожал плечами, но они зашуршали.

– Не. Не отпустил.

– Эм… прошу прощения… – Брайан почувствовал неловкость. – …Как?

– Как отпустить? Да поверните его в её сторону. Да, вот так.

– Брайан, нет!.. – услышал он голос Морганы. – Ты же знаешь, на что меня обрекаешь! Не отпускай!

О, для этой женщины в нестрашном событии нашёлся-таки повод для сильнейших эмоциональных переживаний. Следовало бы ему уважать это, но святой уже чувствовал, как его время истекает и торопился сказать самое главное коротко:

– Прости Моргана, – извинился Брайан. – Но я должен тебя оставить. Ты достаточно много знаешь и в тебе достаточно воли и веры, чтобы самой отвечать за свои поступки.

– Но почему ты так уж должен меня оставить?! – напряжённо звенел её голос. Судя по всему, она готова была закричать.

– Я бы не сделал этого, если бы не знал, что ты сумеешь справиться со всем сама. Но тебе не нужны ни я, ни моя защита. И потом, я никогда не желал быть твоим хозяином. Я хотел быть другом, братом, отцом. Но не возлюбленным и не повелителем.

– Я не хочу.

– Ты должна. Цари во многом правы. Чем больше подтверждений избранности будет у Эрика, тем выше будет преданность ему среди…