Рестарт

Похоже, что трансляцию происходящего вёл каждый из инспекторов, потому что изображений стало больше вдвое, и половина таковых показывала одно и то же с незначительно изменяющихся ракурсов. Десяток Пэчуа в скафандрах медицинской службы собрались у входного люка своего крейсера, собираясь взойти на борт лайнера Тс. Автоматика подтвердила стыковку, люк распахнулся, и Пэчуа замешкались, не ожидая увидеть перед собой Стеллу Фликштейн в окружении десантников Массива. Командир группы бойцов издал низкий гул и грубо подтолкнул Стеллу в направлении Пэчуа. Насмерть перепуганная Фликштейн, сгибаясь под тяжестью ранца с бомбой, засеменила к экспертам, и опомнившиеся Пэчуа бросились к ней навстречу. Люк корабля Тс закрылся, как только Фликштейн оказалась за порогом, и Пэчуа увлекли её вглубь крейсера.

– Да-а… – многозначительно протянул Зипактонал. – Вежливости и обходительности разумным камням не занимать! Надеюсь, этот ранец не взорвётся прямо сейчас!

Медики Пэчуа тоже надеялись на это, потому что, пока вели Фликштейн в лабораторию крейсера, активировали всё, что только имели на себе и при себе. Сама спасённая едва передвигала ноги, но помогать идти ей никто не стал, видимо, эксперты боялись вызвать срабатывание бомбы. Пока её вели в специально оборудованный отсек, младший Воскресенский успел наорать на Владыку Юкойя, и Зипактонал, читающий артикуляционный перевод с обалдевшим взглядом и открытым ртом, скромно сообщил:

– Император Леонид в гневе. Я не понимаю, для чего Массив Тс устроил обмен именно таким образом. Мы недалеки от объявления войны вместо пятидесятилетнего мира…

На ведущейся трансляции Стеллу Фликштейн завели в спецотсек, и на неё со всех сторон набросились всевозможные специалисты Пэчуа. Ранец с бомбой немедленно сняли, поместили в противовзрывную ёмкость и куда-то увезли, саму Фликштейн бережно уложили на медицинское ложе и отправили во чрево операционного пенала. На соседнем изображении младший Воскресенский не сводил глаз со светящегося в воздухе экрана, на который выводились данные обследования Фликштейн. Семён сверился с тактическим изображением. Крейсер со Стеллой на борту полным ходом двигался к флоту Пэчуа и был уже среди имперских подразделений.

– Хвала Эмиссару, с Величайшей Стеллой всё в порядке! – с очень убедительным видом облегчения выдохнул Зипактонал, указывая на свежие данные, вспыхивающие на его экранах. – В целом она не пострадала! На ней нет взрывных устройств, нет микропередатчиков, в полостях организма отсутствуют инородные предметы, кожа не несёт ядовитого напыления! Она была сильно напугана, но медики уже погасили ей нервное перевозбуждение, и вскоре Величайшая Стелла придёт в норму! Остальное компенсирует хороший отдых, но за этим в императорском дворце дело не станет!

Медицинское ложе покинуло операционный пенал, и специалисты Пэчуа услужливо засуетились вокруг пациентки. Величайшую Стеллу усадили в правительственное кресло, выставили вокруг церемониальную охрану и поднесли бокал с общеукрепляющим напитком. Судя по глазам, Фликштейн быстро приходила в себя и уже не смотрела на всё вокруг затравленным взглядом. Наблюдающий за ней Зипактонал перевёл взгляд на изображение нового Императора и сообщил:

– Похоже, Император Леонид желает увидеть Величайшую Стеллу немедленно! Его Величество можно понять! Каждый из нас в такой ситуации переживал бы за своих родственников! Поэтому тем более странно, что Массив Тс не произнёс ни слова о втором родственнике Императора Леонида, всё ещё остающемся в их власти! Но, мои дорогие зрители, все мы знаем, что большая политика любит тишину! Возможно, все соответствующие переговоры уже были проведены тайно!

Зипактонал посмотрел на соседний экран, и Семён проследил его взгляд.

– А вот и вторая партия экспертов Массива Тс! – объявил краснокожий репортёр.

Из кротовой норы действительно выходила вторая сотня экспертных катеров Тс, действуя аналогично предыдущей. Ничего интересного в этом не было, и Семён сосредоточился на изображении младшего Воскресенского. Тот горел желанием увидеть Фликштейн прямо сейчас, и в эти секунды секретная служба Пэчуа устанавливала рядом с ним ещё одно троноподобное кресло, усыпанное редчайшими экзотическими цветами. Семён отметил, что цветы действительно выглядят роскошно, надо бы потом выяснить, что это такое, где произрастает и сколько стоит. Его полунищая жизнь осталась в другой галактике, здесь ему не нужно шарахаться от собственной склонности к эстетике, в ужасе озираясь – не заметил ли кто? Что скажут на службе? При мысли о службе он брезгливо скривился.